Жажда возмездия - Бенцони Жюльетта

– Мы отпразднуем Новый год во дворце, как и в прошлом году! – радостно сообщил он Фьоре. – И я устрою такой праздник, перед которым померкнут карнавалы Медичи!

Фьора улыбнулась ему, но сердцем она была далеко. Карл опять стал по отношению к ней ласков и приветлив до такой степени, что предложил им с Леонардой жить в его доме. К тому же он сдержал обещание, и она не увидела Кампобассо. За это Фьора была ему признательна, но и только. Ее возмущало поведение Рене II, который снова ударился в бегство, как только узнал об их приближении. Где он сейчас? С ним ли находился Деметриос? А Филипп? Где был Филипп? Поправился ли он от ран, а если так, то в какой тюрьме его содержат? У молодой женщины возникало множество вопросов, но она не знала, где искать на них ответы.

– Если герцог Лотарингский отправился за подмогой, он обязательно вернется, – предсказывала, как всегда, практичная Леонарда. – Хватит переживать; вы ничего не можете изменить в этой бессмысленной истории, в которой герцог Карл заставил нас принимать участие.

– Знаете, о чем я думаю? Я спрашиваю себя, не в Нанси ли Деметриос? В осажденном городе нужен хороший врач, в то время как молодой герцог вполне может обойтись и без него.

– В этом нет ничего невозможного. Но я не понимаю, как вы попадете в город, чтобы убедиться в этом?

Каждый вечер Фьора смотрела в окно своей комнаты на Нанси и все сильнее хотела оказаться там. Ей чудилось, что эти стены, выдержавшие огонь многочисленных пушек, скрывают и ее возлюбленного. Но как пробраться в Нанси, не рискуя попасть под обстрел и защитников и атакующих? И она всегда с тревогой наблюдала каждый вечер, как осеннее солнце заливает кроваво-красным цветом стены осажденного города.

Город упорно оборонялся, оттуда иногда совершались смелые вылазки. Бастарду де Водемону, вокруг которого уже начали складываться легенды, удалось в ночь Всех Святых настолько близко подойти к штабу осаждающих, что дом Карла Смелого только чудом остался цел. Водемон исчез со своими людьми в ночи, не потеряв ни одного человека, зато его обратный путь был усеян трупами.

Вдобавок зима наступила на один месяц ранее обыкновенного и уравняла осаждающих и осажденных, покрыв их пеленой снега и дымкой тумана. Все стало белым за одну ночь; ручей и пруд Сен-Жан покрылись льдом, а на самой Мерте появились льдины. В Нанси поселились голод и страдания; холод, болезни и страх царили в лагере бургундцев.

Обеспокоенный Антуан Бургундский попытался поговорить с братом:

– Почему вы так настаиваете на зимней кампании? Мы каждый день теряем солдат. Давайте снимемся и уйдем в Люксембург, а весной вернемся.

– Это даст возможность Рене сформировать армию, а в Нанси успеют запастись продовольствием. Нет, брат. Я решил провести Новый год в этом проклятом городе, из которого я собирался сделать столицу империи. Они долго не протянут. Лошадей они уже съели. Сейчас они едят собак, кошек и даже крыс...

В Нанси мужественно переносили трудности, жгли мебель, чтобы хоть немного согреться, и предпринимали отчаянные вылазки в надежде найти продовольствие. У бургундцев с этим особой проблемы не было, так как они контролировали на севере дорогу на Мец и на Люксембург, по которой им доставляли продукты. Кампобассо, Шиме и Нассау получили строгий приказ зорко охранять эту дорогу. Каждое утро сам герцог отправлялся проверять посты и состояние передовых укреплений.

Фьора по достоинству могла оценить его распоряжения: благодаря им Кампобассо находился далеко, и она могла без боязни выходить на прогулку в любое время, так как в доме все насквозь прокоптилось и в нем трудно было дышать. «Мы выйдем отсюда прокопченные, как окорока», – ворчала Леонарда, и поэтому каждое утро в сопровождении Баттисты они шли прогуляться по направлению к пруду Сен-Жан или в сторону леса Сорю. И вот однажды, воспользовавшись тем, что на минуту проглянуло солнце, Фьора дошла до опушки леса, где увидела дровосека, рубившего дрова, которые он складывал в повозку. Ей внезапно захотелось с ним поговорить, и она подошла к нему.

– Вы местный, добрый человек? Здесь в округе не так уж много домов.

– Я живу довольно далеко, но в такое время надо заботиться о том, чем бы согреться, – ответил он.

Мужчина распрямился, потирая поясницу, и с высоты своего роста посмотрел голубыми глазами на молодую женщину. Несмотря на бороду и усы, пораженная Фьора не могла не узнать Дугласа Мортимера. Бросив быстрый взгляд вокруг, чтобы посмотреть, где находился Баттиста, она увидела, что тот сделал себе лук и стрелы и сейчас охотился на ворон, поэтому не мог ничего слышать из их разговора.