Укрощение леди Люсинды - Смолл Бертрис

— О да, скорее, скорее, — лихорадочно бормотала Люсинда. Его плоть пульсировала от возбуждения.

— Сука, — прохрипел он ей на ухо, — тебе и этого мало?

— Еще чуть-чуть, Повелитель, и я достигну пика, — выдохнула она. — Вот… вот…

Ее тело содрогнулось в сокрушительной разрядке. Только тогда Повелитель дал себе волю. Но оказалось, что его любовный напиток льется без конца, исторгаясь упругими, резкими толчками, сотрясавшими все его существо.

— Дорогая леди Люсинда, — вымолвил он, наконец придя в себя, — не знаю, когда в последний раз совокуплялся с таким восторгом. Вы поистине великолепны, сокровище мое.

Откатившись, он лег на спину и подложил руки под голову. Люсинда наклонилась над ним и прошептала:

— Отошлите Джона. Нам нужно поговорить, милорд.

— Не думаю, что вы так же сильны в разговорах, как в постельных забавах, — отмахнулся он.

Люсинда рассмеялась:

— Почему это мужчины вечно предпочитают думать не мозгами, а тем, что у них между ног? Отошлите Джона. Пожалуйста.

— Джон, ты и парни свободны на эту ночь, — обратился Повелитель к лакею. — Я позову тебя утром.

Джон поднялся и с вежливым поклоном удалился.

— Итак? — спросил Повелитель, когда дверь за слугой закрылась. — О чем вы хотели потолковать, миледи?

— О мести, сэр, сладостной мести. Вы в отличие от тех троих не производите впечатления глупца, и я уже успела увериться, что передо мной человек благородного происхождения. Вы наверняка поняли, что меня нельзя поставить на колени и заставить ходить на задних лапках, как дрессированную собачонку.

Повелитель ничего не ответил, поэтому Люсинде пришлось продолжать:

— Ни при каких обстоятельствах я не выйду замуж за одного из тех джентльменов, которые считают, что оказали мне великую честь, предложив руку и сердце. Я не люблю никого. Умирая, мой муж советовал мне на этот раз выходить замуж только по любви.

— Значит, в первом браке любви не было? — полюбопытствовал Повелитель.

— К сожалению, — вздохнула Люсинда.

— Следовательно, вы вышли за него из-за денег?

— Нет, вовсе нет. Деньги тут ни при чем. И Роберт… Люсинда осеклась.

— Так в чем же причина? — продолжал допытываться он.

— Мой ныне покойный отец, лорд Уорт, владелец Уортингтон-Мэнор в Вустере, когда-то слыл человеком состоятельным, но не слишком богатым. И женился он по любви. Мама принесла ему небольшое, но достаточное приданое. У них родилось семеро детей, и, разумеется, каждого нужно было обеспечить и вывести в люди. Первыми были Уильям.

Джордж. Их пришлось обучать в Итоне и Оксфорде. Джордж, как вам известно, выбрал церковную карьеру, но Уильям всегда любил играть в солдатиков, поэтому папа устроил его в полк королевских драгун. Папа всегда говаривал, что с мальчиками куда легче, а вот когда дошло до девочек, ему пришлось нелегко.

— А что случилось с вашими родителями?

— Мама умерла, когда мне было двенадцать лет, папа — вскоре после того, как я стала женой Роберта Харрингтона, — объяснила Люсинда. — Оказалось, что найти мужа и приданое для каждой обходится куда дороже, чем предполагал отец. Всех старших сестер вывозили в Лондон, и там они становились бесспорными королевами сезона. Первая подцепила герцога, вторая —маркиза, а третья — графа. Только когда настала очередь Джулии, папа понял, что попал в затруднительное положение.

Мои сестры всегда останавливались в доме папиной тети, леди Дунстан. Она обожала вводить девочек в общество, но после того, как Джулии сшили гардероб и купили все необходимые безделушки, папа обнаружил, что оставшихся денег хватает только на более чем скромное приданое, а для меня уже ничего не остается.

Люсинда глубоко вздохнула.

— Именно тогда мой отец пустился во все тяжкие. Взял приданое Джулии и отправился в «Уайте», играть в карты. И даже выиграл сначала. В ту ночь удача сначала была на его стороне, но потом отвернулась. Друзья советовали ему взять выигрыш и уйти, но бедного папу словно заколдовали. Наконец он потерял все и пришел в полное отчаяние. Джулия к тому времени уже встретила лорда Рафферти и безумно влюбилась. И хотя наша двоюродная бабушка леди Дунстан была против бедного Рафферти из-за того, что он ирландец, папа знал, что он скоро попросит руки Джулии. Несмотря на ирландское происхождение, Рафферти был очень богат, и сестра не могла сделать лучшей партии. В том сезоне слишком много знатных и состоятельных наследниц съехалось в Лондон искать мужей, и Джулия вряд ли смогла бы соперничать с ними. Но Рафферти так влюбился, что принял бы даже ничтожное приданое.