Дуэль сердец - Мартин Кэт

И только ночью, когда супруги удалялись в свою комнату, их отношения менялись. Должно быть, у них обоих страстные и чувственные натуры, решила Молли.

Ночью над ними властвовали их тела, освобождая сознание от мыслей, мучивших в течение дня. В объятиях Сэма Молли на время обретала покой. Влечение, которое они испытывали друг к другу, она отказывалась называть любовью.

Любовь — нечто такое, что люди отдают друг другу свободно, без принуждения, подозрений, опасений и страхов и без остатка, до конца. Страсть же, которой они с Сэмом предавались ночами, казалась как бы немного вынужденной, словно никто из них не в силах был остановиться, хотя остановился бы непременно, если бы только смог.

В конце недели Молли приняла решение окончательно покончить со всеми сомнениями: она вернулась в «Кедровую Бухту», чтобы завоевать любовь Сэма, и добьется этого, во что бы то ни стало! Она станет ему такой женой, какую он всегда мечтал видеть с собой рядом!

Молли вытерла руки о фартук, повязанный поверх муслинового платья. Она приехала домой рано, привела себя в порядок и стала ждать Сэма, но вместо мужа вскоре увидела Пейшенс. Она въезжала во двор на тяжелой телеге, груженой ящиками с крепкими зелеными яблоками. Рядом с ней на деревянной скамье сидел Эммит-младший.

Молли выбежала, чтобы приветствовать гостей. Она не виделась со своей невесткой со дня их встречи возле церкви.

— Тетя М-молли! — выкрикнул Эммит.

Он перелез через скамью, прыгнул с задка телеги и бросился навстречу тете. Молли наклонилась и крепко обняла мальчика.

— Как я рада тебя видеть! Дай-ка мне хорошенько разглядеть тебя!

Она окинула ребенка внимательным взглядом.

— Держу пари, за это лето ты подрос дюйма на два!

— М-мама г-говорит, что я-я б-б-буду к-когда-ни-будь т-таким же б-большим, как п-папа.

— Ничуть не сомневаюсь в этом!

Она повернулась к Пейшенс, уже сошедшей с телеги и приближавшейся к крыльцу.

— Как хорошо, что вы приехали! Молли порывисто обняла невестку.

— Эммит сказал мне, что ты возвратилась в «Кедровую Бухту». Я рада, что все так обернулось.

Казалось, Пейшенс хотелось еще что-то добавить, но, вместо этого, передумав, она переключила внимание на телегу:

— Давай разгрузим эти ящики. У нас в этом году хороший урожай. Я подумала, ты захочешь законсервировать на зиму варенья и компотов.

У Молли не хватило смелости признаться, что она не имеет ни малейшего представления, как консервируются варенье или же компот.

Когда-то она говорила Пейшенс об этом, но та, видимо, легко забыла, потому что, наверное, представить себе не могла, что на свете существуют женщины, не умеющие консервировать компот.

Несмотря на долгие годы, проведенные в школе, многое из того, что касалось ведения домашнего хозяйства, осталось для Молли загадкой, потому что единственным, чему ей действительно хотелось научиться было — как управлять ранчо.

— Большое спасибо, Пейшенс! Я уверена, Сэм будет доволен.

— Больше всего Сэм доволен тем, что ты снова дома, Молли.

— Пейшенс, я уже говорила тебе, не я оставила Сэма, он прогнал меня. Теперь же он попросил меня вернуться, но каждый день я жду, что он войдет и снова скажет, чтобы я уходила.

— Сэм любит тебя, Молли! Дай ему время. Все образуется.

— Очень надеюсь, что образуется, Пейшенс. Если Сэм ее на самом деле любит, как утверждает Пейшенс, почему тогда он ей этого не говорит сам? И почему еще недавно хотел развестись с ней?

— Я намерена сделать все, чтобы Сэм был счастлив, — сказала Молли.

— Прекрасно! — воскликнула Пейшенс. — Почему бы тебе для начала не испечь ему пирог? — предложила она. — Сэм как раз очень любит яблочные пироги.

— Но я никогда… Ты не могла бы написать мне рецепт?

— С удовольствием, но позже. Пока что давай все-таки выгрузим эти ящики из телеги. Поставим их возле крыльца.

В первом ящике, который сняла с телеги Пейшенс, оказался сверток из одеял. Розовый носик высовывался из свертка, голубые глаза, окаймленные черными ресницами, удивленно смотрели на мир.

У Чарити Энн Бренниган всегда было восторженное выражение лица, она редко плакала и еще реже гулила. Иногда только она что-то безмятежно ворковала.

При виде тети Чарити широко открыла беззубый рот.

— Какое прелестное дитя, Пейшенс! — воскликнула Молли.

— Я тоже нахожу ее прелестной, но я мать, а любая мать всегда уверена, что ее ребенок лучше всех.