Жажда золота - Джоансен Айрис

Навязчивая идея, связанная с Данором, на счастье, не позволяла ему увидеть, что творится с Джейн.

Она не жалела, что так опрометчиво дала обещание прийти к Руэлу. Инстинкт самосохранения после того, как прошла волна гнева, позволил ей трезво взглянуть на случившееся. Все равно она не могла жить дальше в таком напряжении, на таком пределе сил, которые вызывало присутствие Руэла. Все равно этому надо было положить конец.

Но после этого она сможет отгородиться от него. Впереди будет только работа, работа и еще раз работа. Она выдержит испытание.

Повернув лошадь, Джейн двинулась следом за Ли Сунгом к Слоновьей тропе.

— Слон? — Маргарет смотрела на изысканную резную фигурку на небольшом черном камне, что лежал на рабочем столе.

Задрав хобот, слон трубил. Его поза, каждый мускул его тела были полны жизни. Венок из листьев, обрамлявший изображение, был выполнен с такой же непосредственностью и внутренней энергией.

— Очень рад, что ты по крайней мере смогла узнать, что вышло из-под моего резца, — сказал с легкой иронией Картаук.

Маргарет фыркнула.

— Не надо принижать себя. — Она подошла ближе. — Прекрасная работа. Вчера, когда я уходила, ты даже не приступал к ней.

— Мне не спалось, и я решил, что сделаю печатку для Руэла.

— Печатку?

Картаук указал на изысканную монограмму, которая вплеталась в узор из листьев.

— Придворный художник обязан угадывать желания своего покровителя.

— Сдается мне, что ты делал ее скорее для собственного удовольствия, — сказала Маргарет, вглядываясь в выражение его лица. — А раньше тебе приходилось вырезать печатки?

Откинув голову, он рассмеялся.

— Нет. Я старался следовать заветам великого итальянского мастера Челлини. Но мужчины тоже любят потешить себя маленькими игрушками.

— Зная тебя, я никогда не приму слова «маленький». — Маргарет склонилась над камнем. — А почему ты выбрал слона?

— Потому что Руэл смог купить этот остров благодаря игрушке. Фигурой слона игра заканчивалась. Слон помог Руэлу совершить сделку и завладеть Циннидаром. Вот почему мне показалось, что слон здесь будет вполне уместен. — Картаук запустил совок в один из маленьких горшков, стоявших перед ним на рабочем столе, и вытащил небольшой комок темного воска.

Маргарет, как всегда, зачарованно следила за его движениями. Его большие руки и крепкие пальцы двигались ловко и красиво. Она никогда не уставала наблюдать за волшебным превращением самого обычного материала в изумительные вещи — настолько совершенные, что они тоже оставляли впечатление чего-то природного, явившегося само собой, без всякого усилия со стороны. В том, как руки Картаука с нежностью двигались по воску и камню, было что-то чувственное.

— Кроме того, я люблю слонов, — продолжал говорить Картаук. — Во дворце махараджи я вылепил с десяток самых разных фигурок. Чуть ли не в каждой комнате стояло по слону. — Он лукаво улыбнулся. — Меня особенно вдохновляло то, что Абдар их ненавидел.

— Почему?

— Махараджа как-то обмолвился о том, что еще ребенком Абдар упал со спины одного из них, и слон, наступив ему на руку, сломал ее. К сожалению, слуга успел вытащить его. — Картаук взял тонкую кисть, погрузил ее в оливковое масло и смазал сверху восковой рельеф. — Но я полюбил эти создания еще до того, как услышал рассказ махараджи.

— Ты лелеял недобрые мысли.

— Абдар того заслуживает. — Картаук вынул из другого горшка чистый комок глины. — Моли Бога, чтобы тебе никогда не довелось испытать на себе, сколько зла несет этот человек.

— Ты сказал, что Руэл готовится к вторжению Абдара.

— Да.

— Тогда почему ты согласился приехать на Циннидар?

— По многим причинам.

— По каким?

Картаук перешел в тот конец мастерской, где стояла печь, в которой медленно кипела в горшке какая-то жидкость.

— Коли ты надумала поработать подмастерьем, то принеси мне из кабинета кисть с длинным волосом.

Маргарет прошла в кабинет и вернулась оттуда с нужной кистью.

Картаук принялся осторожно лить жидкий гипс на воск, тщательно заполняя при помощи кисти все мельчайшие щелочки.

— Я очень хорошо… заполняю пустоты, — сказал он негромким голосом.

Маргарет почувствовала странное тепло, охватившее ее. Сердце забилось чаще, совсем как тогда, во время их памятного разговора в Гленкларене. Она поспешно опустила глаза.