Когда мечты сбываются - Максвелл Кэти

Пирс прибыл в Пенхоллоу Холл. После двух дней пути он был грязным, потным и уставшим. Ему нужно было принять ванну и побриться. Больше ни о чем он пока думать не мог. Ему так хотелось как можно быстрее приехать домой, что в последнюю ночь он даже не стал останавливаться в гостинице. Вместо этого он просто лег на землю и, поспав несколько часов, снова отправился в дорогу.

Ему не терпелось поскорее увидеть Иден и сказать, что он простил ее. Пирс все время вспоминал о том, какой растерянной и обезумевшей от горя она была, когда он уезжал. Иден, наверное, очень обрадуется, увидев его, и будет безмерно благодарна ему за то, что он не держит на нее зла, и все будет по-прежнему.

Возле двери Пирса встретил Роулинз и, как всегда, почтительно поздоровался с ним. Пирс передал ему свою шляпу, перчатки и дорожную сумку.

— Где моя жена? — без всяких предисловий спросил Пирс, окинув взглядом холл. Он думал, что не пройдет и секунды, как откроется дверь и ему навстречу выйдет Иден.

— Графиня? — В голосе Роулинза Пирс уловил какое-то волнение и снова посмотрел на дворецкого.

— Конечно, графиня. Как еще я могу называть свою жену? — удивился он.

— Я… — растерянно пробормотал Роулинз, — думаю, что вы называете ее графиней, милорд.

— Замечательно. И где же она?

— Кто, милорд?

Пирс посмотрел на Роулинза как на умалишенного. Он почувствовал, что начинает терять терпение.

— Мне нужна моя жена, — сказал он, чеканя каждое слово. — Я хочу немедленно увидеть ее. Где она?

Роулинз побледнел от страха. Он шевелил губами, словно рыба, которую вытащили из воды, но так и не произнес ни слова.

Вместо дворецкого Пирсу ответила мать.

— Ее здесь нет, — раздался за его спиной ее спокойный, сдержанно-холодный голос. Судя по всему, она находилась в холле.

Пирс обошел Роулинза и заметил миссис Микс, которая смотрела на него, выглядывая из столовой. Затем он увидел Бетси и Гордона, которые тоже удивленно уставились на него. Экономка, горничная и лакей моментально исчезли, боясь привлечь внимание лорда Пенхоллоу.

Наклонившись, Пирс поцеловал мать в щеку. В руках у нее была ваза со свежими цветами, которые она срезала в саду.

— Иден повезла в Хобблс Муе корзины с продуктами? — спросил он.

— Нет, — ответила леди Пенхоллоу, оставаясь совершенно невозмутимой. — Ах, как же мне нравится этот твой темно-синий костюм для верховой езды, Пирс! Ты в нем просто неотразим, — сказала она и пошла в Садовую комнату.

Пирс последовал за ней.

— Она решила прогуляться верхом? — не унимался он.

— Нет, — покачав головой, снова ответила леди Пенхоллоу.

— Хорошо, не хочешь говорить, где Иден, тогда скажи мне, когда она вернется, — заявил Пирс, не скрывая раздражения. «Я совсем по-другому представлял свое возвращение домой», — подумал он.

Помолчав немного, леди Пенхоллоу ответила:

— О-о, она не вернется, Пирс.

— Не вернется? — переспросил Пирс, подумав, что ослышался.

— Ты уехал в Лондон, не так ли? Что Иден еще оставалось делать? Ждать твоего возвращения? — спокойно произнесла мать.

Да, он был уверен в том, что Иден будет ждать его возвращения. Он никак не мог поверить в то, что она ушла от него.

Резко повернувшись, он побежал вверх по лестнице, перескакивая сразу через две ступеньки. Добежав до их спальни, он распахнул дверь.

В комнате все было по-прежнему. Все вещи лежали на своих местах. За время его отсутствия здесь ничего не изменилось. По крайней мере, так ему показалось.

У Иден было мало вещей, и они не занимали много места. У нее не было всех этих безделушек и миленьких вещиц, которые так любят другие женщины. У нее даже не было драгоценных украшений.

Если, конечно, не считать обручального кольца и золотой цепочки с медальоном, которую она всегда носила на шее.

Однако когда он зашел в туалетную комнату, то сразу заметил, что исчезли некоторые ее вещи. На туалетном столике не было ни серебряного гребня, ни серебряной расчески, которые он не так давно подарил Иден. Открыв гардероб, Пирс увидел, что он пуст. Исчезли все ее платья.

Иден уехала.

Сбежав по лестнице на первый этаж, Пирс влетел в Садовую комнату, где его мать, блаженно прикрыв веки, нюхала стоявшие в вазе цветы.

— Где она? — крикнул он.