Колдовство - Беверли Джо

— А я и не прошу. Полагаю, Шила находится не в этой комнате?

— Нет. Уверена, что нет. Думаю, в комнате моих родителей, то есть в соседней, должны быть свечи.

— А я думаю, что положил в карман трутницу.

— Молодец. — Мэг знала, что он терпеть не может чувствовать себя ребенком, но во многих отношениях в ее мире он именно ребенком и был.

Рука об руку они на ощупь выбрались из комнаты, прошли по коридору и вошли в спальню ее родителей. Мэг на секунду остановилась, потому что здесь все еще царила атмосфера, знакомая ей с детства. Сейчас, в темноте, воспоминания охватили ее с новой силой. Она отчетливо представляла себе родителей, лежащих в постели. Вот она входит сюда среди ночи и будит их, потому что ей приснился страшный сон…

Мэг тряхнула головой, отгоняя воспоминания, и прошла к комоду. Выдвинув верхний ящик, нащупала три полусгоревшие свечи. Красные, которые мать хранила здесь для Шилы. Пошарив рукой по крышке комода, нашла бронзовый подсвечник и, воткнув в него одну из свечей, сказала:

— Теперь ваше чудо, сэр.

Сакс работал на ощупь, и Мэг знала, что сама сделала бы это лучше, но нужно было дать ему возможность проявить себя. Искры летели от кремня, но наконец первая драгоценная искорка оказалась в трутнице. Сакс раздул огонек и зажег от него свечу.

После стольких часов, проведенных в темноте, свет ослепил их. В нем Сакс показался ей еще милее. Вероятно, он чувствовал то же самое, потому что, протянув руку, коснулся ее щеки и легонько погладил. Увидев, как он взъерошен, Мэг поняла, что и сама выглядит не лучше, а то и хуже. Волосы, наверное, свалялись на затылке, и платье ужасно измято. Но это не имело никакого значения.

— Итак, — сказал он, беря подсвечник, — последуем за твоей музыкой, очаровательная ведьмочка.

Мэг отвернулась — ей нужно было заглушить музыку, которая исходила от Сакса, чтобы услышать песнь Шилы. Это оказалось невозможно. Подождав немного, она снова повернулась к нему.

— Тебе придется уйти — ты заглушаешь ее.

Он удивленно поднял бровь:

— Это мне нравится. Хорошо, я вернусь в твою комнату. Но ты все время окликай меня, чтобы я знал, где ты. — Он взял еще одну свечу и зажег от первой. — Я вставлю ее во второй подсвечник.

Как только он вышел, Мэг сосредоточилась. Ей никогда не приходилось искать Шилу подобным образом, это было трудно, но постепенно она начала ощущать тот зуд, то напряжение, которое пробегало по нервам и могло исходить только от камня желания.

* * *

Немало пережив за вечер, Оуэн Чанселлор вошел в дом Сакса с известием о достигнутом успехе.

— Где граф? — спросил он у выглядевшего измотанным Прингла.

— От него ни слуху ни духу, сэр. А мисс Джиллингем и леди Дафна отправились в гостиницу «Квиллер» — герцогиня при смерти. Боюсь, попугай тоже.

— Это правда? Герцогиня умирает? — заинтересовался было Оуэн, но тут же воскликнул:

— Черт подери Сакса! Он ведь должен был послать весточку. А что с Ноксом?

— Он беспрерывно выкрикивает имя его светлости, сэр, и пытается выбраться из клетки.

Оуэн взбежал по лестнице. Если с проклятым попугаем что-нибудь случится, Сакс со всех шкуру сдерет. Еще не войдя в комнату, он услышал:

— С-сакс! Х-хочу С-сакса! С-сакс домой!

В теплой гостиной он увидел птицу, припавшую к дверце своей клетки и клюющую засов в попытке вырваться наружу. Нимз и Бэбс, заламывая руки, суетились рядом.

— О, мистер Чанселлор, хвала небесам, вы здесь! Что нам делать?

Сакс всегда утверждал, что это очень умная птица, поэтому, подойдя к клетке, Оуэн сказал:

— Ну-ну, Нокс. Сакс вышел.

Птица замерла и, склонив голову набок, посмотрела на него.

— Нет! Сакс! Плохо, плохо, плохо!

Оуэн перевел взгляд на Нимза:

— Сакс что-нибудь делал с Ноксом перед тем как уйти?

— Нет, сэр, насколько я знаю. Он ведь даже не поднимался сюда. Если помните, он переоделся прямо внизу. — Это, разумеется, было обидно для попугая.

— Но ведь обычно, даже если Сакс отсутствует большую часть дня, попугай так себя не ведет, правда?

— Конечно, сэр, хотя потом он показывает Саксу свое недовольство.

Между тем птица продолжала выкрикивать имя хозяина.

— Заткнись! — прикрикнул на нее Оуэн. Нокс замолчал, но после паузы проверещал:

— Пр-роклятая др-раконша.

— О Юпитер! — Рационалисту Оуэну было трудно поверить в то, что птица способна произносить осмысленные вещи и проявлять интуицию, но в душе его зародилась тревога.