Невероятное влечение - Джойс Бренда

Он издал резкий, торжествующий звук.

Их губы соединились, языки встретились. От вожделения у Александры кружилась голова, она чувствовала себя опустошенной, почти больной. Клервуд был так отчаянно нужен ей… А его руки уже гладили ее волосы, заставляя пряди спадать вниз тяжелыми волнами. Поддавшись импульсу, герцог сжал Александру в объятиях и буквально придавил ее к стене. Сейчас Клервуд прижимался так крепко, что она чувствовала каждый дюйм его твердого, беспокойного тела, объятого нетерпеливым, настоятельным желанием овладеть ею.

Александра никогда и никого еще не желала с такой силой, и теперь она отчетливо понимала это. Точно так же, как осознавала, что любила Клервуда — безрассудно, глупо и, разумеется, безответно. И именно потому, что он не разделял ее нежных чувств, их отношения не могли продолжаться.

— Остановитесь, — с трудом произнесла Александра, оторвавшись от губ герцога.

Он застыл на месте, ярко‑синие глаза удивленно округлились.

— Я не могу возобновить нашу любовную связь, — с трудом выдохнула она, отталкивая герцога. — Пожалуйста, позвольте мне уехать.

От изумления Клервуд лишился дара речи. Потом, с большой неохотой, он ослабил железную хватку.

Александра ловко поднырнула под рукой обольстителя и тут же отбежала от него на внушительное расстояние. Ее била дрожь, а тело горело, будто объятое пламенем. Но больше всего мучила острая боль в области сердца.

— Я клянусь заботиться о вас должным образом, — решительно бросил Клервуд.

Обернувшись, Александра увидела, что он наблюдает за ней пристально, будто хищник. На самом деле ей совсем не хотелось сопротивляться столь желанному мужчине, но она должна была так поступить. Клервуд предлагает ей лишь несерьезный роман, и, когда эти отношения закончатся, ее сердце будет разбито. Теперь она явственно понимала это.

— Я не виню вас в том, что вы не доверяете мне, — сказал герцог.

— Я не могу принять ни вашей милости, ни вашей защиты, — с усилием произнесла Александра.

Герцог серьезно посмотрел на нее.

— Я вижу, что ваше решение принято, — сказал он после долгого молчания. — Вы — упрямая женщина. Но я — упрямый мужчина.

Александра снова вздрогнула. Что все это значит?..

— Кроме того, я — осмотрительный, решительный и терпеливый. Что ж, хорошо. Я буду уважать ваши желания — до некоторых пор.

Она задохнулась от негодования:

— Даже не думайте снова искать моего расположения!

Александра уже точно знала, что недостаточно сильна для того, чтобы противостоять его ухаживаниям — если он действительно собирался их продолжить.

— Вы выглядите испуганной, — мягко сказал герцог, и его глаза заблестели. — Думаю, мы оба знаем, почему вы так тревожитесь.

Она покачала головой:

— Вы должны всецело уважать мои желания.

Его светлость угрожающе скрестил руки на груди.

— Что ж, вы сорвались с крючка — пока. Но я все улажу.

— Что это значит? — осторожно спросила Александра.

— Вы останетесь здесь — в качестве моей достопочтенной гостьи. Я настаиваю на этом.

И он улыбнулся.

Сердце Александры совершило опасный кульбит. В глубине души ей не хотелось покидать Клервуд и уж тем более возвращаться на постоялый двор мистера Шумахера — ни один человек в здравом уме этого бы не сделал. И все‑таки она сказала:

— Я не могу принять ваше предложение.

— Можете — и примете. — Улыбка герцога стала теплой. — Время от времени я принимаю гостей. В этом нет ничего необычного.

— Все вокруг знают, что произошло между нами! Мое доброе имя истрепано в клочья. Окружающие только и делают, что шепчутся обо мне.

Улыбка сбежала с его лица.

— Разве я не сказал вам, что буду защищать вас — всеми возможными способами? Сплетен больше не будет. Я обещаю вам это. Фактически я даже лично разъясню это недоразумение, и скоро весь мир поверит в то, что между нами ничего не было.

Александра сомневалась в том, что ситуация может разрешиться вот так просто. Допустим, герцог скажет нескольким закадычным друзьям, что она гостит в Клервуде — и находится под его защитой. Но у нее нет ни малейшей причины быть его гостьей — Эджмонт‑Уэй находится в двух часах езды отсюда. И даже если он скажет своим приятелям, что никакого обольщения не было… Она вздрогнула.