Пленница - Холт Виктория

— Э! Вы меня не знаете! А у вас есть другое имя?

— Нет, просто Розетта Крэнли.

— Сокращенное R.C. Либо Red Cross — Красный Крест, либо Roman Catholic — последователь римско-католической церкви.

— Не так забавно, как в вашем случае.

— Ваше имя, скорее всего, символизирует набожного человека, в то время как я, быть может, отпрыск сатаны. Наши сферы оказываются противоположными. В этом есть что-то знаменательное. Вы не находите? Я уверен, тут есть указание на нашу будущую судьбу. Вы свернёте меня с дурного пути и окажете благотворное влияние на мою жизнь. Мне хочется толковать это так. — Я рассмеялась. Мы немного помолчали, а потом он сказал: — Вас интересуют тайны Египта. При таких родителях иначе и быть не может.

— В какой-то мере. Когда учишься в школе, не остаётся времени интересоваться чем-то, не имеющим прямого отношения к повседневным делам.

— Я бы хотел знать, что на самом деле означают слова, начертанные на моём камне.

— Но вы сказали, что их вам перевели?

— Да… отчасти. Все эти вещи так загадочны… Смысл облечён в слова, истинное значение которых не до конца ясно.

— И чего ради люди напускают весь этот туман?

— Чтобы внести в жизнь элемент тайны, вы не согласны со мной? Так жить интереснее. То же и с людьми. Когда обнаруживаешь в их характере скрытые особенности, с ними интереснее иметь дело. — Он улыбнулся мне, и в глазах его мелькнуло что-то, чего я не поняла. — В своё время вы убедитесь, что я прав.

— Вы хотите сказать: когда я стану старше?

— Думаю, вы терпеть не можете людей, постоянно напоминающих вам, что вы ещё слишком молоды.

— Видите ли, мне кажется, они хотят этим сказать, что я ещё не способна многое понять.

— Вы должны радоваться своей молодости. Поэты утверждают, что она слишком быстро проходит. «Бутоны розы хороши, пока они ещё свежи».

Он улыбнулся мне с такой благожелательностью, что её можно было принять за нежность.

Я впала в некоторую задумчивость, и, по-моему, он это заметил.

После обеда я ушла вместе с дамами, а когда мужчины присоединились к нам, мне больше не довелось с ним поговорить.

Позднее Фелисити спросила меня, как он мне понравился.

— Я видела, что вы с ним прекрасно поладили, — заметила она.

— Мне кажется, он из тех людей, которые с кем угодно поладят. Но всё это очень поверхностно.

Немного поколебавшись, она согласилась.

Впоследствии мне казалось весьма знаменательным то, что этот визит к Фелисити мне запомнился больше всего моей встречей с Адрианом Эдвардом Лукасом Лоримером.

* * *

Когда я приехала домой на Рождество, мои родители показались мне более оживлёнными, чем обычно, пожалуй, даже радостно возбуждёнными. Привести их в такое состояние, по моим понятиям, могло только постижение какой-нибудь новой научной истины. Может быть, они достигли какого-то небывалого успеха в своих исследованиях? Нашли новый камень взамен Розетты?

Оказалось, ничего подобного. Как только я появилась в доме, они пожелали поговорить со мной.

— Случилось нечто довольно интересное, — заявила моя мать.

Отец снисходительно улыбнулся в мою сторону.

— И это касается тебя, — добавил он.

Я была поражена.

— Сейчас мы всё объясним, — продолжала мать. — Нам предложили совершить довольно заманчивое турне. Программа включает Кейптаун, а на обратном пути — Балтимору и Нью-Йорк.

— В самом деле? Вы долго будете отсутствовать!

— Твоя мама считает, что хорошо будет сочетать отдых с работой, — заметил отец.

— За последнее время он слишком усердно трудился. Конечно, совсем мы нашу науку не бросим. Отец может работать над своей новой книгой.

— Конечно, — пробормотала я.

— Мы думаем отправиться в Кейптаун на корабле. Там мы пробудем несколько дней, пока твой отец будет читать лекции. Корабль тем временем двинется дальше, в Дурбан, и мы снова войдём на него, когда он возвратится в Кейптаун. Оттуда он поплывёт в Балтимору, где мы снова с него сойдём — ещё одна лекция, а затем уже по суше поедем в Нью-Йорк, где твой отец прочитает последнюю из своих лекций. Потом мы, уже на другом корабле, возвратимся домой.

— Наверное, это будет очень интересно…

Наступила короткая пауза.

Отец взглянул на мать и сказал:

— Мы решили, что ты будешь сопровождать нас.

От неожиданности я лишилась дара речи. Наконец мне удалось с трудом выговорить: