Зов сердец - Хейер Джорджетт

— Ни за что! — отрезал мистер Морвилл. — Я считаю этот союз совершенно невозможным. Более того, неприемлемым! Моя дочь выросла и была воспитана на принципах, которые, вне всякого сомнения, покажутся вам смешными. Да что там! Даже уверяйте вы меня, что симпатизируете тем идеалам, что я исповедовал всю мою жизнь, я и тогда скажу «нет!».

— Но я вовсе не симпатизирую им! — возразил эрл.

— Нет? — удивился мистер Морвилл, смерив его тяжелым взглядом.

— Конечно! Да и с чего бы я стал это делать? У меня нет ни малейшего желания жить при республиканском строе! И если кому-то придет в голову лишить меня того, что принадлежит мне по праву, то, уверяю вас, я буду защищать мою собственность до последнего вздоха!

— Вот как, значит?! Ну что ж, по крайней мере, надо отдать вам должное: кое-какие принципы у вас все-таки есть! — заметил мистер Морвилл.

— Ради всего святого! — возмутилась вдовствующая графиня. — Просто не знаю, куда катится мир! Что это? Или мой слух обманывает меня?! Не может быть, он никогда меня не подводил! Я всегда гордилась, что хорошо слышу. Позвольте, сказать, дорогой мой сэр, если этот брак приемлем для нашей семьи, то уж для вашей он тем более хорош!

— Ах вот как? — едко спросил мистер Морвилл. — В таком случае позвольте вам напомнить, что Морвиллы были сеньорами в Нормандии, когда Фрэнты — если они вообще тогда были! — еще служили у них сервами^[8]!

В эту минуту миссис Морвилл, которая о чем-то совещалась с эрлом, не выдержала и вмешалась:

— Мой дорогой, и я, и Сент-Эр — мы оба считаем, что Друзилла еще слишком слаба, чтобы везти ее домой. Поэтому решили как можно скорее уложить ее в постель, и я останусь тут ухаживать за бедной девочкой. Если, конечно, вы, графиня, не против.

— Конечно! Буду только рада! — откликнулась та. — Если бы мой племянник был сейчас здесь, мистер Морвилл, он бы непременно показал вам родословное древо Франтов. У нас даже есть специальное хранилище для старинных документов.

— Да, да, ваша милость, я его видел! Ну и с какого времени вы ведете ваш род? Всего-навсего с пятнадцатого столетия. Большая важность! А вот у моего брата есть одна старинная рукопись — грамота, дарованная Эдуардом Третьим нашему предку, сэру Ральфу де Морвиллу. Он был кавалером ордена Подвязки, точнее, одним из основателей этого ордена, и сыном сэра Реджинальда де Морвилла, который… Да, моя дорогая, что такое?

— Я хотела сказать, — с величайшим терпением объяснила его достойная супруга, — что останусь в замке ухаживать за Друзиллой. Так что попроси миссис Бакстон, пусть она соберет мне саквояж с вещами, а Питер привезет его сюда.

— В 1474-м, — продолжала графиня, — наша семья имела честь принимать в замке самого Эдуарда Четвертого!

— Да что вы говорите! — воскликнул мистер Морвилл. — Ну, а в моей семье все гордились тем, что в наших жилах течет благородная, древняя кровь!

К этому времени всем стало уже совершенно ясно, что встретились достойные противники. Миссис Морвилл высказалась в том смысле, что бесполезно даже пытаться привлечь внимание кого-нибудь из них. Но когда Друзилле помогли встать с дивана, чтобы она могла перебраться в свою комнату, и девушка, опираясь на руку эрла, на мгновение остановилась, мистер Морвилл каким-то непонятным образом это заметил. Прервав на полуслове спор с графиней, он по-отечески обратился к дочери:

— Собираешься лечь в постель? Вот это правильно! Выглядишь неважно, дорогая моя! Пусть лучше Сент-Эр отнесет тебя, не то тебе опять станет дурно!

— Замечательная мысль, сэр! — одобрил эрл, подхватил на руки свою нареченную и понес ее к дверям, не обращая внимания ни на ее слабые попытки вырваться под тем предлогом, что это разбередит его все еще не зажившую рану, ни на громогласные протесты Мартина и виконта, которые поспешили за ним, убеждая доверить драгоценную ношу одному из них.

— Ну и ну! — снисходительно пробурчал мистер Морвилл. — Сдается мне, эти двое поладили. Что ж, могло быть и хуже! А знаете, ваша милость, ваш пасынок мне по душе, по крайней мере, молодой человек не боится высказать собственное мнение, а на это, увы, способен не каждый из тех, кого я знаю! Но что до этого вашего крестоносца… Нет, нет, Феранты — гасконский род, они исчезли еще к 1500 году! И никак не были связаны с Франтами, никак! Много лет назад я это доказал вашему покойному супругу. А вот мои предки, Раймонд де Морвилл и его кузен Бертран, которые дважды участвовали в крестовых походах, похоронены в Фонтхэйвене! Только не подумайте, что я хвастаюсь!