Дочь обмана - Холт Виктория

— Ты расстраиваешь себя, Лайза, — сказала я.

— Я говорю то, что есть. Почему я должна отсюда уезжать, чтобы ты заняла мое место? У тебя было все. Прекрасное детство, такая мама, как Дезире! Нет в жизни справедливости!

— И никогда не было.

— Почему у одних есть все, а у других — ничего? Почему некоторым приходится стоять в сторонке, а потом подбирать крошки с барского стола?

— Этого я не знаю, Лайза.

— О, Боже! Они, наверное, хотят упечь меня в какую-нибудь дыру, где много таких, как я… калек… доживают свои дни.

— Не говори так, Лайза. Я знаю, ты перенесла много страданий, ты и сейчас страдаешь. Но ведь бывают моменты, когда наступает улучшение.

— Как ты можешь об этом судить? Тебе бы понравилось, чтобы тебя прогоняли? Или чтобы тебе представился счастливый шанс, и когда ты была уже почти у цели, случилось такое? Я могла бы стать второй Дезире! Да, я знаю, могла бы. Но произошло это несчастье.

— Я понимаю. Это жестоко.

— Я была сбита с ног, раздавлена — и как раз тогда, когда у меня был шанс.

Она смотрела на меня невидящими глазами, и слезы текли по ее щекам. Мне искренне хотелось утешить ее.

— А твоя мама, — продолжала она. — У нее было все — слава, богатство. И вдруг ее жизнь прервалась. Так внезапно.

Она откинулась на подушки и закрыла глаза.

— Ноэль, — прошептала она, — таблетки.

У ее кровати стояла небольшая тумбочка, служившая столиком. На ней был стакан и графин с водой.

— Таблетки там, в тумбочке, — сказала она тихо. — Две. Их надо растворить в воде.

Я поспешно налила в стакан воды и, достав из тумбочки пузырек с таблетками, две бросила в стакан.

Она следила, как я это делаю.

— Они быстро растворятся, — сказала она.

Через несколько секунд таблетки полностью растворились. Я передала ей стакан, и она жадно выпила лекарство. Я забрала у нее стакан и поставила около графина.

Она с трудом улыбнулась.

— Они действуют быстро… и хорошо помогают. Скоро мне станет легче.

Я взяла ее руку и легонько сжала.

— Я не должна была это говорить, — произнесла она. — Ты была так добра ко мне. Какая трагедия! Я никогда не смогу это забыть.

— Не надо ничего говорить, — сказала я. — Отдохни.

— Зайди еще через часок. Я должна поговорить с тобой.

— Ну как, боль утихает?

— Да, немного. Это очень сильнодействующее лекарство.

Я видела, что напряжение медленно спадает с ее лица. Она все еще держала меня за руку.

— Прости меня, Ноэль.

— Я понимаю. Правда, понимаю.

Она улыбнулась.

Я оставалась с ней, пока она не заснула. Потом тихонько вышла из комнаты.

В конце недели вернулись Чарли и Родерик. Я никогда не забуду тот день. Это была пятница, начало длившегося потом несколько дней кошмара.

Они приехали только к вечеру, а днем я пошла посидеть с Лайзой.

С первого же взгляда на нее я заметила в ней какую-то перемену. На ее щеках горел румянец и глаза неестественно блестели. Я подумала, не поднялась ли у нее температура.

Она сказала:

— Я рада, что ты пришла, Ноэль. Я хочу сказать тебе то, что уже давно собиралась сказать. Еще и сейчас я сомневаюсь. Я не уверена, что мое решение правильно. То мне кажется, что я должна это сказать, а потом начинает казаться, что на это способна только круглая дура.

— О чем же ты хочешь рассказать мне, Лайза? Я много раз видела, что ты была почти готова это сделать.

— Это касается твоей мамы. Я хочу тебе объяснить. Вспомни тот день, когда мы встретились.

— Я хорошо помню его.

— Я подстроила это. Я специально сделала так, чтобы ваш экипаж сбил меня. Я знала, как это сделать, чтобы это выглядело как несчастный случай, знала, как упасть. Я ведь была танцовщицей, умела двигаться быстро и ловко. И все точно рассчитала. Я хотела привлечь внимание твоей мамы. Кажется, тебя это не очень удивляет?

— Да, должна признаться, временами я думала об этом. И не могла точно решить. Это могло быть несчастным случаем, но могло и быть подстроено.

— Ты не знаешь, что это такое, когда не можешь пробиться, и видишь, как другие тебя обходят не потому, что талантливее, а потому, что у них есть нужные друзья. Я тоже должна была получить свой шанс. Я знала, что твоя мама добра и великодушна. Знала, что она отнесется ко мне с пониманием. О ней говорили, что она всегда помогает тем, кому не везет. Она такая замечательная! Столько для меня сделала! Я об этом и не мечтала.

— Значит, твой трюк сработал, — сказала я. — И ты получила свой шанс.