Маскарад - Джойс Бренда

— Это полная неожиданность, — осмелилась сказать она.

— Да, я понимаю, — кивнул он, не объясняя причину своего визита.

Она глубоко вдохнула, дрожа.

— Зачем? Зачем ты пришел, Тайрел?

Он грустно улыбнулся.

— Я не знал, что ты в городе, пока не поговорил с Рори сегодня утром, — сказал он, словно это все объясняло.

Но это ничего не объясняло. Лизи облизала губы.

— Понятно, — ответила она.

— Мы старые друзья, — добавил он, пристально посмотрев на нее.

— «Друзья», — эхом отозвалась она.

Слово не оправдывало их прошлые отношения, и он, конечно, должен знать это. Или это то, чем он считал ее сейчас, — старым другом? Она знала, что ее щеки горят.

— Разумеется, мы остаемся друзьями, — как можно спокойнее произнесла она. — Ты всегда будешь моим другом, Тайрел.

— Значит, ты остаешься верной мне после всего этого времени?

Господи, что он хочет сказать? Он усиливал ее неприятное чувство.

— Конечно. Друзья остаются верными друг другу. Это характер дружбы. — Она не хотела говорить так, быть прямой и беспокоиться о косвенных намеках. — Ты же хорошо меня знаешь, что я честная. Ты всегда будешь моим другом, — пылко проговорила она.

И она действительно так думала.

Он посмотрел на нее, затем резко заговорил.

— Ты изменилась, — произнес он. — Ты еще красивее и привлекательнее, чем раньше, и теперь у тебя есть уверенность и самообладание, присущие только зрелой женщине.

Лизи была поражена такой откровенной лестью, но, несмотря на все, она была в восторге. Она не хотела думать о его похвале.

— Мы все меняемся, Тайрел. Полагаю, это называется взрослением. — Она помедлила. — Думаю, ты тоже изменился.

Он вздрогнул, встретившись с ней взглядом. Затем мягко произнес:

— Жизнь полна сюрпризов, Элизабет. Не все из них приятны.

Лизи не знала, что он имеет в виду. Она боялась спросить.

— Как твоя семья?

Теперь она думала о Нэде.

— Они в порядке, — ответил Тайрел.

Лизи закусила губу; ей очень хотелось спросить о ее сыне, но она знала, что не должна поднимать эту тему. Если она это сделает, она будет снова убита горем. Наступил ужасно неловкий момент. Она вспомнила Бланш и их приближающуюся свадьбу.

— А леди Бланш?

Он избегал ее взгляда.

— Она в порядке. — И его следующие слова стали полным шоком. — Мы по-прежнему чужие друг другу.

Лизи застыла. Сначала был странный визит Бланш, теперь это внезапное посещение. В ее груди затеплилась надежда. Лизи напомнила себе, что он должен жениться на равной себе по положению и состоянию, а она слишком бедна и слишком незначительна, чтобы быть его женой.

Она закрыла глаза. С прошлого лета это стало ее тайной мечтой — той, что приходила ей на ум в самые поздние часы ночи. Сердцем она очень хотела быть его женой, не важно, что опровергал ее разум, и опровержение оставалось ясным. Даже если между ним и Бланш была пропасть — и это было огромное «если», — это все равно ничего не меняло.

— Элизабет, — мягко сказал он.

Она подняла взгляд.

— Я не хочу злоупотреблять гостеприимством, я вижу, у вас гости.

Она кивнула. Он скоро уйдет! Как она может спокойно дать ему уйти? Ей удалось выжить эти несколько месяцев без него, но его присутствие сделало понятным один факт — она не хочет быть без него снова. Если она может добиться дружбы, тогда пусть будет так. Она сделала опасный ход: дотронулась до его руки.

— Тайрел.

От ее прикосновения он вздрогнул. В его глазах был жар.

Лизи поняла. Внезапный прилив желания был слишком понятным. Он все еще хотел ее. Им каким-то образом нужно бороться с тем влечением, которое есть между ними, поняла она. Она сглотнула.

— Я рада, что ты пришел. Можем мы… можем ли мы остаться друзьями? Я имею в виду, настоящими друзьями. Я хочу, чтобы ты иногда приходил в гости, конечно же, когда тебе удобно.

— Спасибо, — с видимым облегчением ответил он. — Элизабет… мне бы хотелось прийти снова… очень.

Ее сердце забилось с бешеной скоростью. Оно вернулось назад, ко всей романтике и страсти, что у них были в Уиклоу. Он был по-прежнему невероятно соблазнительный, необычайно красивый, такой сильный и надежный. Лизи боролась с желанием броситься ему в объятия. Она не хотела ничего больше, кроме как положить голову на его широкую грудь.

Она прошла с ним к центральной двери. Он остановился.