Яд для королевы - Бенцони Жюльетта

— Но месье де Сен-Форжа не любит женщин! Я ничего для него не значу! — воскликнула Шарлотта, уже не в силах сдерживать свои эмоции.

— Да, конечно, пока это так. Но мадам де Ментенон, намекнув на эту... странность, которая стала теперь такой распространенной, предположила, что такая красавица, как вы, может излечить от нее своего мужа.

Мадам де Ментенон! Мадам де Ментенон! При одном упоминании этого имени Шарлотте хотелось завопить громким голосом или разрыдаться. Почему эта женщина так бесцеремонно вмешивается в ее жизнь? И вдруг ей в голову пришла совершенно неожиданная мысль, и она поспешила высказать ее, словно бы кидая на стол последнюю карту:

— А что об этом скажет мадам де Фонтенак, моя мать?

— Мнения женщины с такой репутацией никто не спрашивает. Ей не сообщат о вашей свадьбе, и она не будет на нее приглашена. Король желает, чтобы между вами и ею не было ничего общего, именно поэтому он так хочет выдать вас замуж и видеть в вас графиню де Сен-Форжа!

Что можно было возразить на это? Ничего. Но Шарлотта даже не успела почувствовать отчаяния, потому что вошел слуга и объявил о приходе короля. Согласно этикету, первым появился главный камердинер, неся завернутые в красную тафту кюлоты ^[84]и шпагу короля. Он положил их на кресло, стоявшее между стеной и спинкой кровати с той стороны, где Его величество привык спать. Следом за слугой следовал король в халате. Шарлотта едва успела спуститься с лесенки, которая вела к королевскому ложу, и сделать реверанс. Королева откинулась на подушку, порозовев от счастья.

— Мадемуазель де Фонтенак, мы рады вас видеть, — милостиво обратил свое внимание на Шарлотту король.

— Сир!

— И поздравить вас с приближающимся замужеством!

— Видите ли, сир, — заговорила королева, несколько успокоившись, — мадемуазель де Фонтенак только что сказала мне, что она не хотела бы выходить замуж.

— Не хотела бы замуж? А сколько вам лет, любезная девушка?

— Восемнадцать, сир.

— Странно! В этом возрасте обычно все девушки хотят выйти замуж. Если только, конечно, не надумали идти в монастырь. Но такое решение нас крайне бы удивило!

Пришел черед порозоветь Шарлотте. В словах короля ей почудилась глухая угроза. Она опустила голову.

— Да, конечно, сир...

— Вот и прекрасно, стало быть, выходите замуж. И мы окажем вам свое благоволение...

Король говорил, а главный камердинер в это время помогал ему снять халат. И, уже оставшись в одной рубашке, король уселся на кровать, а Шарлотта с другими фрейлинами, которые еще суетились в спальне, удалилась. Только две камеристки будут спать неподалеку от королевской четы на матрасах, положенных на пол в соседней комнате для прислуги...

Шарлотта поднялась по внутренней лестнице в отведенную ей комнатку, величиной не больше шкафа, но в которой она, по крайней мере, могла побыть одна. Обычно она очень радовалась своему одиночеству, но не сегодня вечером. Сейчас она так нуждалась в дружеском плече, на котором она могла бы от души поплакать! Но нет, рядом с ней никого не было. «Боже мой! — с болью подумала Шарлотта. — За несколько лет я осталась совсем одна!» Первой была смерть отца. Потом трагическая гибель тети Клер... Потом кузен, заподозрив, что она незаконнорожденная, вычеркнул ее из круга родственников. Она подружилась с Сесиль де Невиль, но Сесиль вышла замуж и уехала на край света — на границу Нормандии и Бретани. Вскоре после этого королевский двор покинула и дорогая сердцу Шарлотты Лидия де Теобон. А у герцогини Орлеанской, настоящей отважной львицы, вырывают по одному коготь за когтем, и очень скоро она лишится последних остатков власти. Оставалась только королева. Шарлотта искренно полюбила ее и надеялась, что и Ее величество немного к ней привязалась, но ее сумела обмануть своими медовыми речами женщина, которая неизвестно почему желает гибели Шарлотте...

Вдруг Шарлотта вспомнила о мадам Монтеспан. Она, если не считать плана, который был ею задуман, была к Шарлотте доброжелательнее остальных. Но ее сейчас не было в Версале, каждый год она ездила на воды в Бурбон-Ларшамбо, и сейчас как раз была в отъезде. А напоследок Шарлотте пришла мысль, горькая и сладкая одновременно, которую она всегда от себя отгоняла — мысль об Альбане Делаланде. Она не видела его очень давно и поняла, что он ею больше не интересуется. Процессы, касающиеся отравителей, отошли в область преданий, и если в Сен-Жермене у них еще было что-то общее — Альбан наблюдал за домом ее отца, не выпускал из вида матери, — то в Версале, хоть она и встретила его однажды в лакейской ливрее, делать ему было решительно нечего. А ее жизнь отныне и навсегда будет связана с Версалем. Огромный сказочный дворец предстал вдруг перед Шарлоттой в своем истинном обличье — это была огромная великолепная тюрьма. Сверкающий всеми цветами радуги мыльный пузырь, расположенный в стороне от остального королевства, куда волею короля, согласно тщательно разработанному статуту, были заключены его близкие и не слишком близкие родственники, правительство и та самая знать, в которой по-прежнему тлели искры старинного феодального непокорства. Король сделал все возможное, чтобы убедить эту знать, будто худшая из катастроф — это оказаться в отдалении от вселенной, освещаемой лучами «короля-солнца», будто все остальное — кромешная тьма. Представив себе эту картину, Шарлотта вдруг испугалась, у нее перехватило дыхание, и ей захотелось бежать, во что бы то ни стало бежать, как убежала она не так уж давно темной ночью из монастыря. Может быть, по дороге ей повстречается одинокий рыцарь и проводит в надежное убежище?