Ночные услады - Райс Патриция

— У меня есть и другая одежда, — сказала она. — Ни к чему вам тратить деньги еще и на наряды для меня. Просто пока здесь некому меня защитить, ходить в крестьянском платье надежнее и безопаснее. Надеюсь, вы не будете мною недовольны.

Эльвина натянула тунику и подвязала ее обрывком веревки.

Пришел черед удивиться Филиппу. До сих пор все его любовницы требовали от него нарядов и украшений. Даже замужние желали получить от возлюбленного больше, чем от мужа. Чем дороже приходилось платить за содержание женщины, тем выше был статус последней. Куртизанки гордо несли знамя своего цеха и беззастенчиво использовали богатство одних мужчин, чтобы завлечь других. Но эта невинная девушка не знала правил игры. Она была наивна в той же мере, как и невинна. «Придется держать ее подальше от двора, — подумал Филипп, — чтобы сохранить столь редкое для женщин ее судьбы достоинство, как честь, и в качестве компенсации одевать ее вдвое богаче, чем следовало бы наряжать простолюдинку».

— Посмотрим, — пробормотал Филипп, окинув взглядом грязно-серую хламиду, укрывшую Эльвину с головы до пят.

Ни прощального поцелуя, ни слов любви перед расставанием, ничего романтически-приторного. Эльвина молча выскользнула за дверь. Оба знали, что прояви один из них слабость, и они опять окажутся в кровати, а у них оставались дела, не терпящие отлагательства. Сегодня вечером им предстояло встретиться в переполненном зале, делая вид, что они впервые видят друг друга. Неизвестно, как все сложится дальше, но того, что произошло между ними сейме, уже не повторится. А жаль. Эльвина велела себе не оглядываться и быстро пошла вперед по сумеречному коридору.

Глава 4

Поблекшие глаза Тильды сразу отметили возбужденный блеск в глазах подопечной и румянец, скорее всего вызванный тесным соприкосновением с мужской щетинистой щекой. Итак, неизбежное произошло. К счастью, взгляд Эльвины был все так же кристально ясен и чист. Ну что ж, чему быть, того не миновать. Как бы там ни было, сегодняшнее событие не отбило у девочки желания жить, и это уже неплохо.

— Подойди ко мне и расскажи обо всем. — Тильда взмахнула слабой рукой. — Я вижу, тебя переполняет желание поделиться новостью.

Эльвина с грустью окинула взглядом свою верную наперсницу. Некогда крепко сбитая, пышущая здоровьем женщина теперь напоминала собственную тень. Худая и изможденная, Тильда по-прежнему гордо держала голову, увенчанную хоть и поседевшей, но все еще толстой косой. Тильда никогда не была красавицей, но ее длинные, волнистые и густые волосы притягивали взгляд. Лицо, грубоватое и испещренное морщинами, носило печать мудрости, в блекло-голубых глазах читалась та же ясность ума, что и в молодости. Эльвина присела на кровать рядом с подругой и мудрой советчицей и, взяв Тильду за руку, пожала ее, не зная, с чего начать. До сих пор Тильда всегда принимала решения, всегда вела ее за собой и заботилась о том, чтобы у них было все необходимое. Именно Тильда решила прийти сюда, в этот замок, не желая нигде останавливаться по дороге, несмотря на начинавшуюся болезнь. Эльвина не понимала, откуда взялось это желание отдохнуть именно в этой крепости, но такова была воля Тильды, и она подчинилась ей. Теперь пришло время для Эльвины принимать решения.

— Ты хочешь рассказать мне о нем, верно? — спросила Тильда. — Твоя мать выглядела точно так же, когда смотрела на твоего отца. Надеюсь, он стоит твоего доверия.

— Да, Тильда. Я знаю, он хороший человек. Ты сама учила меня отличать хорошего человека от дурного, поэтому можешь считать, что сама его выбрала.

— Расскажи мне о нем, — потребовала Тильда.

— Он сильный и властный, но в глазах его есть доброта, а в руках — нежность. И этим он мне нравится. Временами он упрям, иногда жесток, но он будет хорошо ко мне относиться. Я чувствую это сердцем, Тильда, так что не думай обо мне плохо, когда узнаешь, что я сделала.

Тильда не сомневалась, что этот момент придет. Эльвина не могла долго оставаться невинной, живя той жизнью, которая выпала на ее долю. Без приданого, без покровителей, даже без дома лучшее, на что она могла рассчитывать, — это выйти замуж за какого-нибудь честного смерда. И стать рабыней, такой же, как ее муж, ибо свободный человек, даже нищий городской ремесленник, не польстился бы на красоту девушки без приданого. Эльвине было на роду написано дарить мужчине удовольствие, но она не стала бы матерью его наследников. Тильда вздохнула. Мир жесток, и Эльвина не обманывалась насчет своего места в нем.