Негасимое пламя - Филлипс Патриция

Стиснув зубы, Рис молча ждал.

Багрово-красная струйка стекала у него по плечу, и, возможно, именно вид крови ненавистного Соперника заставил сэра Ральфа на мгновение потерять голову.

Казалось, победа уже у него в руках. Достаточно только вонзить меч в одну из многочисленных пробоин в доспехах Риса, которые оставила на нем его булава, и враг будет повержен.

А Рис в это время медленно кружил по поляне, осторожно ставя ноги в липкую жижу, которая уже не раз за сегодняшний день сыграла с ним злую шутку. Потеряв терпение, сэр Ральф вскинул над головой свой огромный меч и с оглушительным боевым кличем ринулся вперед, чтобы нанести последний, сокрушительный удар. Тяжелый меч со свистом разрезал воздух.

— Готовься к смерти, валлиец! — глухо прогремел его голос из-под забрала.

Но прежде чем смертоносное лезвие коснулось его, Рис успел отскочить в сторону. Клинок с визгом глубоко вошел в землю, и сила удара швырнула сэра Ральфа вперед. Он потерял равновесие и с грохотом упал на землю. Несколько драгоценных секунд рыцарь барахтался в грязи, стараясь вытащить глубоко увязший меч, и тут Рис кинулся на него. Противники катались в вязкой жиже, отчаянно стараясь завладеть мечом. Когда же он отлетел в сторону, сэр Ральф схватился за второй, висевший у него на бедре. Но было уже поздно. Вовремя заметив его движение, Рис с быстротой молнии вонзил узкий клинок в щель между доспехами. Смертоносное лезвие с отвратительным скрежетом прошло между полосками металла, рассекло кожаный дублет и глубоко вонзилось в тело. Кровь брызнула струей. Хриплое рычание, полное боли и ярости, вырвалось из груди сэра Ральфа. Он еще успел вытащить из ножен свой короткий меч, болтавшийся на цепи, свисавшей с его нагрудника, и с мужеством отчаяния вонзил его в руку Риса, как раз в то место, где его булава пробила металл доспехов. Рис вскрикнул и отскочил в сторону, а сэр Ральф воспользовался этим кратким мгновением, чтобы кое-как подняться на ноги. И вот английский рыцарь замер посреди поляны, покачиваясь на подгибающихся ногах и озираясь по сторонам налитыми кровью глазами, точно раненый бык, готовый растерзать своего противника, Похоже, такого яростного и упорного сопротивления он не ожидал.

Вымазанные с ног до головы липкой грязью, смертельно уставшие и обессилевшие от потери крови, враги, пошатываясь, стояли друг против друга. Рис, с кинжалом наготове, молча ждал, когда представится момент нанести последний удар. А напротив сэр Ральф вскинул над головой короткий меч и с пронзительным криком опустил его. Раздался свист рассекаемого воздуха, и тяжелое лезвие описало нечто вроде смертоносной петли над головой англичанина. Похоже, он тоже не намерен был тянуть время.

На какое-то мгновение перед глазами Риса повисла пелена, и он отчаянно затряс головой, стараясь прийти в себя. Легкая дымка рассеялась как раз вовремя, и он успел мгновенно отпрыгнуть в сторону. Стоило сэру Ральфу шагнуть вперед, как Рис молниеносно ускользал. И вот наконец долгожданный миг настал. Улучив момент, когда сэр Ральф на мгновение потерял осторожность, Рис с быстротой молнии нанес удар. Сэр Ральф всей своей тяжестью навалился на него, клинок вошел еще глубже, и оба противника повалились на землю. Но на этот раз ни один из них не смог подняться.

Восторженные вопли понемногу стихли, сменившись жуткой зловещей тишиной. Все будто оцепенели, и прошло немало времени, прежде чем зрители очнулись настолько, чтобы сообразить, что произошло. Несколько человек с обеих сторон рванулись к своим командирам, безжизненно распростертым посреди поляны.

У Джессамин вырвался сдавленный всхлип. Подобрав юбки, она стремглав бросилась вниз по склону. Сердце ее колотилось как бешеное, она снова и снова повторяла про себя:

— Боже милостивый, пощади его… сделай так, чтобы он был жив!

К тому времени как она выбежала на поляну, обоих противников уже оттащили друг от друга.

Один из людей Риса, опустившись на колени, снял с его головы искореженный шлем. Джессамин рухнула рядом, по лицу се градом катились слезы.

Лицо Риса было мертвенно-бледным. Засохшая кровь, грязь и пот покрывали его до бровей, словно маска. Кожа покрылась синяками и ссадинами, тонкая струйка крови сочилась по скуле и стекала к подбородку.

— О Боже милостивый, Рис… Рис… скажи же что-нибудь! — закричала она, обхватив его руками и обливая слезами израненное лицо. Вдруг ей показалось, что губы его слабо пошевелились. Она резко отодвинулась, и как раз в это мгновение веки его чуть заметно дрогнули. Рис широко открыл глаза, и слабая усмешка искривила разбитые губы.