Твоя навсегда - Максвелл Кэти

– А что миссис Биггерс? Вы уже рассказали ей обо всем?

– У меня не было на это времени, но я поговорю с ней при первой же возможности. Не волнуйтесь.

Она уже собиралась открыть дверь, но тут Саманта снова остановила ее.

– А где же его пальто?

– Его пальто?

– Да. У него было хорошее шерстяное пальто, но его мы сюда не привезли.

Недовольная миссис Седлер поджала губы.

– Он должен нам за хлопоты.

Саманта вспомнила о кошельке, набитом деньгами. О том самом кошельке, который он предлагал ей. Она видела, что он положил его в карман своего пальто.

– Он вам заплатил за комнату?

– Только за одну ночь.

– Но ведь он и пробыл у вас одну ночь. А что касается ваших хлопот, то я думаю, что вы сможете уладить это дело с мистером Брауном, когда ему станет лучше.

– А что, если ему не станет лучше? Саманте так захотелось стереть это самодовольное выражение с ее лица, что у нее даже руки зачесались.

– Ему обязательно станет лучше! – почти прокричала она. – Я не позволю ему умереть.

Миссис Седлер удивленно заморгала глазами, услышав такой дерзкий ответ, и попятилась назад.

– Я прикажу Родди принести вам его пальто.

– Благодарю вас.

Жена хозяина гостиницы кивнула в ответ и вместе со своим сыном покинула дом Саманты. Однако Родди решил задержаться.

– Прошу прощения, мисс Нортрап, но я очень беспокоюсь. Ведь я прикасался к этому человеку. Как вы думаете, я теперь тоже заболею? – спросил он. В его карих глазах она обычно видела лишь смирение и спокойствие, но сейчас в них был только страх.

– Я не знаю, Родди. Дело в том, что он очень болен, – честно призналась Саманта, взяв его за руку. – Однако тебе не следует бояться. Господь всегда вознаграждает нас за благие дела.

Родди резко выдернул свою руку.

– Тот бедный младенец все-таки умер, хотя он никому не сделал ничего плохого. А еще – вспомните вашего отца. Я единственный сын у матери. Если я умру, то о ней некому будет позаботиться. Я не могу заболеть гриппом, – сказал он и выбежал из дома, громко хлопнув дверью.

Итак, теперь ей одной предстоит бороться с этой тяжелой болезнью.

Она положила в горшок с водой кусок окорока, который нашла в одном из мешков с продуктами, и поставила этот горшок на огонь. Потом она налила в таз холодной воды, достала несколько кусков мягкого полотна из своей медицинской корзинки и поспешила в спальню. На кухне зашумел чайник. Значит, он уже почти закипел. Прекрасно. Похоже, все не так уж плохо.

В спальне было темно. Сквозь закрытые ставни сюда почти не проникал свет. И хотя у мистера Брауна был жар, его лицо казалось бледным. Оно блестело от пота.

Саманта намочила в холодной воде кусок ткани и положила ему на лоб, а потом вернулась в кухню, чтобы заварить травяной чай.

Через несколько минут она снова вошла в спальню, держа в руках чашку чая и ложку. Пока ее не было, он успел снять со лба влажную салфетку. Саманта поставила чашку на ночной столик и подняла тряпицу с пола. Намочив ее, она опять положила салфетку ему на лоб, сохраняя завидное терпение. По опыту она знала, что за ночь ей придется повторить это еще не менее сотни раз.

– А теперь послушайте меня, мистер Браун, – сказала Саманта, сев на кровать рядом с ним. – Мне придется заставить вас выпить этот чай. Вам сразу станет легче.

Ответа не последовало.

Что ж, молчание – знак согласия. Положив его голову себе на грудь и слегка запрокинув ее, она начала с помощью ложечки медленно вливать ему в рот чай. На это обычно уходило довольно много времени.

– Я и не надеялась, что это вам понравится, и оказалась права, не так ли?

Он снова не ответил ей.

В тех случаях, когда ей приходилось заставлять больного принимать лекарства таким образом, она обычно надевала фартук для того, чтобы не испачкать свое платье. Однако сейчас, когда изрядное количество чая уже пролилось ей на платье, Саманту это совершенно не беспокоило. Она объявила гриппу войну, и эта война уже шла полным ходом.

Напоив его лекарством, она собиралась раздеть его догола и обтереть холодной водой. Это мгновенно снимет жар.

А на улице в это время началась настоящая метель. Ветер швырял комочки льда и снега в оконные ставни. Ей всегда нравилось слушать, как бушует стихия, но сейчас метель навевала на нее грусть. Она вдруг почувствовала себя совершенно одинокой.

Саманта подошла к изножью кровати и увидела, что грязь с его ботинок осыпалась прямо на ее одеяло.