Мятежная страсть - Гарвуд Джулия

Но как же ей вести себя? Она не могла придумать ответ. В конце концов Кэролайн позволила усталости овладеть собой и погрузилась в глубокий сон без сновидений.

Ночью ее разбудил скрип открывающейся двери. Мгновенно проснувшись, она притворилась спящей, глядя сквозь приоткрытые ресницы на пожилого мужчину, медлившего на пороге ее комнаты, но потом все же осторожно приблизившегося к ее постели. Она поспешно закрыла глаза, все же успев заметить слезы, катившиеся по лицу мужчины. Он был похож на своего брата из Бостона, только на несколько лет старше, и она поняла, что это ее отец.

Кэролайн почувствовала, как он подтянул сползший плед, заботливо подтыкая его с боков, и сердце у нее дрогнуло от этого простого жеста. Потом теплая рука осторожно погладила ее по голове, и она услышала слова, произнесенные тихим любящим голосом:

– Добро пожаловать домой, дочка.

Он наклонился и поцеловал ее в лоб – от этой ласки она едва не заплакала, – затем выпрямился и вернулся к двери. За ним тянулся приятный запах некрепкого табака и каких-то трав, и глаза Кэролайн внезапно раскрылись. Она узнала этот запах, вспомнила его. Попыталась вызвать в памяти ту сцену, с которой у нее был связан этот запах, но воспоминания ускользали от нее, как летучие светлячки, за которыми она гонялась в раннем детстве.

Впрочем, сейчас ей было вполне довольно и этого запаха, потому что он принес с собой чувство заботы и любви, и, столь же зыбкий, как ранний утренний туман, он обволакивал ее, наполняя миром и спокойствием.

Кэролайн дождалась того момента, когда рука отца легла на дверную ручку и он осторожно попытался закрыть за собой дверь. Тогда, не в силах сдержать слез, она тихонько прошептала:

– Спокойной ночи, папа.

И тут ей показалось, что она проделывала этот ритуал каждый вечер все эти долгие годы, и хотя это не происходило на самом деле, но все же Кэролайн чувствовала, что должны быть сказаны еще какие-то слова. Мучительно пытаясь вспомнить, она вдруг с удивлением услышала, как ее губы сами собой произносят:

– Папочка, я люблю тебя.

Ритуал был завершен. Кэролайн закрыла глаза и позволила своим воспоминаниям упорхнуть прочь, как неуловимым светлячкам ее детства

Наконец-то она обрела дом.

Глава 3

Герцог Бредфорд никак не мог изгнать из памяти случайно встреченную им прекрасную девушку с голубыми глазами. Ее невинная внешность искушала, ее улыбка дразнила, а более всего покорял ее живой и острый ум. Жизнь научила графа быть недоверчивым и циничным, он давно решил, что даже самая прелестная женщина не может очаровать его. Но каждый раз, когда он вспоминал о том, как юная амазонка бесстрашно бросила ему вызов, пообещав застрелить коня, он невольно улыбался.

Под конец столь насыщенного событиями дня Бредфорд довез Брюммеля до дома, удобно устроил приятеля и поручил его заботливому вниманию преданных слуг. Сам же отправился в свой лондонский дом и принялся размышлять над тем, как разыскать Кэролайн. Единственной ниточкой, которая у него оставалась, были ее слова о том, что она возвращается в Лондон, чтобы повидаться со своим отцом. Судя по некоторым упоминаниям, ее отец принадлежал к сливкам общества, возможно, даже носил высокий титул. Ее малышка сестра говорила что-то о поездке в лондонский дом, чтобы дождаться там возвращения отца Кэролайн. Из этих слов Бредфорд заключил, что человек этот жил в своем поместье вплоть до начала сезона.

Он был уверен, что еще до наступления вечера у него будут все необходимые сведения. Но к концу четвертого дня уверенность покинула его. Незнакомка как в воду канула, чем бесконечно расстроила Бредфорда.

Он стал нервным и раздражительным. Когда он сразу после приключения вернулся домой, слуги встретили его, удивленно улыбаясь, – уж очень необычным был вид у графа. Но вскоре они решили, что первое впечатление было обманчивым. Хозяин постепенно вернулся в обычное состояние, надев броню резкости и недоступности. Экономка твердила всем и каждому (кто соглашался слушать ее болтовню), что она этому только рада, так как трудно иметь дело с человеком непредсказуемым, а камердинер Бредфорда по имени Гендерсон отчетливо понимал, что с его хозяином что-то произошло, и всерьез встревожился.

Гендерсон почувствовал своего рода облегчение, когда лучший друг графа, Уильям Франклин Саммерс, граф Милфорд, явился с неожиданным визитом. Гендерсон сразу же проводил графа по витой лестнице в библиотеку. Возможно, надеялся Гендерсон, сэру Уильяму удастся вернуть их хозяина в обычное состояние духа.