Говарды и Перегрины 1-2 - Деверо Джуд

– Что случилось? Подросток пожал плечами.

– Сиверн не любит ошибаться. Ничего, переживет. Роган, у тебя такой вид, как будто вчерашний день тебе понравился.

Роган открыл рот, чтобы рассказать о вчерашнем деревенском празднике, но передумал. Чем меньше народу об этом знает, тем лучше.

– Да, понравился, – коротко ответил он.

Зарид увидел, что Роган бросил на жену взгляд, полный недоумения. «Теперь он наверняка помнит ее имя, – подумал Зарид. – Неужто брат и в самом деле влюбился? Как будет вести себя влюбленный Роган? Может быть, он превратит Угрюмую комнату в обитель поэтического вдохновения?»

Зарид молча сидел и смотрел на супругов. Брат вел себя совсем не так, как пристало Перегрину. Может, Сиверн и прав. Вряд ли этот Роган способен возглавить нападение на Говардов.

Покончив с завтраком, Роган кинул на Лиану плотоядный взгляд.

– Пойдем со мной, красавица, – сказал он, и Лиана затряслась от смеха.

Зарид пришел к окончательному заключению, что Сиверн прав. Это не тот Роган, к которому они привыкли. Тот все время хмурился, рычал и сочился злобой.

Перегрин-младший вышел из зала, погруженный в глубокую задумчивость. Роган и Лиана даже не заметили его ухода.

Весь день Сиверн кипел от гнева. После обеда он проводил учения с рыцарями, а Роган так и не явился.

– Наверное, снова в постели со своей бабой, – прошипел Сиверн.

– Что вы сказали, милорд? – спросил рыцарь. Тогда Сиверн обрушил свою ярость на партнера и накинулся на него так свирепо, словно в настоящем бою.

– Отставить! – прорычал сзади Роган. – Ты что, хочешь его убить?

Сиверн замер с мечом в руке и оглянулся. Рядом с Роганом стоял мужчина, похожий на Перегрина-старшего как две капли воды.

– Что здесь делает этот ублюдок? – сердито спросил Сиверн.

– Будет обучаться военному делу. Ты за него отвечаешь.

Роган повернулся, чтобы уйти, но Сиверн схватил его за плечо.

– Не буду я обучать всяких ублюдков. Если он тебе нужен, возись с ним сам. Или пускай лучше его обучает твоя женушка, ведь она у нас теперь за главного? Это ее идея?

Сиверн попал в самую точку, и Роган схватил из рук стоявшего неподалеку рыцаря железное копье.

– Я заставлю тебя проглотить эти слова, – процедил он и бросился на брата.

Сиверн тоже схватил копье. Долго они бились друг с другом, а рыцари наблюдали в тяжелом молчании, чувствуя, что это не обычная стычка, а нечто более серьезное.

Роган не был разъярен в отличие от своего младшего брата. По правде говоря, извечный гнев впервые оставил его и он просто защищался от выпадов Сиверна.

К всеобщему удивлению, Роган вдруг упал на землю – споткнулся о камень. Он хотел подняться, но Сиверн уже приставил острие копья к его горлу.

– Видишь, что делает с тобой эта женщина, – горько сказал Перегрин-средний. – Она сделала из тебя кастрата. Скоро будет тебя на поводке водить.

Он и не подозревал, сколь точно нанесен удар, – ведь в крестьянской пьесе говорилось о том же самом. Тут Роган взорвался. Он отшвырнул копье, вскочил на ноги и бросился на Сиверна.

Шестеро рыцарей повисли у него на плечах, еще четверо удерживали Сиверна.

– Ты никогда ничего не понимал в бабах! – орал Сиверн. – Из-за твоей прежней жены погибли двое наших братьев. Но для тебя мы ничего не значим, жена для тебя главнее!

Роган замер.

– Отпустите меня, – сказал он рыцарям, и те почтительно отошли в сторону. Не следовало им вмешиваться в эту потасовку. Если лорд желал расправиться со своим младшим братом, он имеет на это полное право.

Роган шагнул к Сиверну. Голубые глаза среднего Перегрина все еще пылали от гнева, и рыцари держали его за руки.

– Я привел еще одного брата, чтобы ты обучил его воинскому искусству, – тихо сказал Роган. – Сделай так, как я велю.

Потом развернулся и отправился прочь.

Несколько часов спустя обливающийся потом Сиверн поднялся по каменным ступеням в покои Иоланты. Просторная, солнечная комната поражала роскошью убранства. Повсюду сияло золото, переливалась парча, посверкивали драгоценные камни на платьях прислужниц. Но более всего сияла сама Иоланта. Ее красота, фигура, голос, жесты – все было безупречным. Иоланта была само изящество и совершенство, это сразу бросалось в глаза всякому.