Заколдованная - Лоуэлл Элизабет

— Даже больше тебя, — отозвалась Эмбер с другого конца хижины. — Сразивший его рыцарь, должно быть, могучий воин.

Прищурившись, Эрик смотрел, как Эмбер спешит к нему, едва удерживая на вытянутых руках пышное меховое покрывало, обычно согревающее ее собственную постель.

— Если верить тому, что говорят следы, то его сразил удар грома с небес, — раздельно сказал Эрик.

Длинный подол ночной рубашки Эмбер вдруг запутался у нее в ногах. Она споткнулась и упала бы прямо на незнакомца, если бы Эрик не подхватил ее. Он поставил Эмбер на ноги и убрал руки одним быстрым движением.

— Прости, — торопливо проговорил он.

Хотя Эрик прикоснулся к ней лишь, на одно краткое мгновение, она не могла скрыть, что это причинило ей неприятное ощущение.

— Прощать не за что, — сказала Эмбер. — Лучше прикоснуться к тебе, чем к незнакомцу.

Несмотря на ее ободряющие слова, Эрик не сводил с нее пристального взгляда, желая убедиться, что причиненное его прикосновением неудобство было действительно мимолетным.

— Я не понимаю, почему мне не больно от твоего прикосновения, — с гримасой добавила Эмбер. — Видит Бог, душа твоя не чище, чем ей положено быть.

Улыбка, тронувшая уголки губ Эрика, была такой же мимолетной, как и неудобство, которое ощутила Эмбер.

— Для тебя, Неприкосновенная Эмбер, — сказал он, — моя душа чиста, как не выпавший снег.

Она тихонько засмеялась.

— Может быть, это потому, что мы оба с детства усвоили уроки Кассандры.

— Да. Может быть.

Эрик улыбнулся почти с печалью. Потом нагнулся и укутал неподвижное тело незнакомца в меховое покрывало.

Эмбер торопливо накинула на плечи плащ и расшевелила огонь в очаге, устроенном в центре хижины. Вскоре приветливо взметнувшиеся языки пламени согрели комнату и, подобно солнечным бликам, заиграли на длинных золотистых косах Эмбер. Она подвесила над огнем горшок.

— А что сталось с его спутниками? — спросила она.

— Рассеялись по ветру вместе с лошадьми. — В улыбке Эрика появилось что-то свирепое. — Должно быть, древнему Каменному Кольцу норманны пришлись не по вкусу.

— Когда же это случилось?

— Не знаю. Хотя следы были глубокие, дождь их почти совсем размыл. От дуба, в который попала молния, остался только обгорелый пень и холодные угли.

— Пододвинь его ближе к огню, — сказала Эмбер. — Он, должно быть, совсем окоченел.

Эрик передвинул незнакомца с такой легкостью, словно тот весил не больше обычного человека. Отблески пламени в очаге позолотили волосы и бородку Эрика.

Волосы незнакомца сохранили глубокий оттенок темноты. Щеки и подбородок у него были чисто выбриты, а усы тоже были темного цвета.

— Он дышит? — спросила Эмбер.

— Да.

— А сердце…

— Бьется так же сильно, как у боевого жеребца, — не дал ей договорить Эрик.

Эмбер вздохнула с облегчением, какого сама от себя не ожидала по отношению к чужому человеку. И все равно она его почувствовала.

— Ты послал кого-нибудь из оруженосцев за Кассандрой? — спросила Эмбер.

— Нет.

— Почему же? — Ответ Эрика поразил ее. — Ведь Кассандра более искусная целительница, чем я.

— Но не такая искусная гадалка.

Эмбер незаметно перевела дыхание. Она боялась этого с того самого момента, когда Эрик положил к ее ногам тело незнакомца. Она медленно просунула руку под плащ и ночную рубашку.

Хотя у нее было много ожерелий и браслетов, булавок и украшений для волос, сделанных из драгоценного янтаря, лишь одну из драгоценностей она носила не снимая, даже когда ложилась спать. Цепочка этого ожерелья была из тонко скрученной золотой нити. К ней на золотом колечке был подвешен кусок янтаря величиной в половину ее ладони, исписанный мельчайшими рунами.

Этот древний, бесценный, таинственный подвесок был дан ей при рождении. Заключенный внутри драгоценного камня солнечный свет сливался и сверкал, грустил и смеялся, и горел, окруженный частицами темноты, тоже заключенными внутри золотого озерца.

Шепча древние слова, Эмбер взяла подвесок в сложенные чашей ладони. Она стала дышать на волшебный камень, питая его теплом своего тела. Когда субстанция впитала живое тепло, поверхность талисмана затуманилась.

Эмбер быстро наклонилась к огню, держа подвесок над самым пламенем. Как только туман начал таять, камень наполнился неуловимой, непрерывно меняющейся игрой света и теней.

— Что ты видишь — спросил Эрик.