Моя пылкая любовница - Уоррен Трейси Энн

Пальцы, похожие на сардельки, схватили изящный прямоугольник. Он едва взглянул на визитку, и Джулианна подумала, что этот олух не умеет читать. Сминаяквадратик картона в руке, он начал закрывать дверь, но Джулианна метнулась вперед и проскользнула в щель.

— Я подожду здесь, — заявила она, принимая оборонительную позу посреди славного, облицованного плиткой холла. — А вы можете пойти поискать мистера Пендрагона.

Громадина окинул ее одобрительным взглядом. В темных глазах мелькнуло восхищение.

— А ты настырная штучка, а?

Повернувшись, он пошел по коридору и исчез из виду.

Снова задрожав от собственной дерзости, Джулианна прерывисто вздохнула. Ей, леди по рождению и воспитанию, не часто приходилось отстаивать свои права подобным образом. И если бы не крайняя необходимость, храбрости бы ей точно не хватило, тут она не сомневалась. Впрочем, если бы не особые обстоятельства, она бы просто не пришла в этот дом.

Но как говорится в пословице, отчаянные времена требуют отчаянных мер. На карту поставлено благосостояние ее семьи, и она должна спасти ее, несмотря ни на что.

Громила скоро вернулся. Для человека его размеров шаги у него были на удивление тихие.

— Он говорит, ты можешь войти. — Гигант ткнул большим пальцем за свое мускулистое плечо: — Левая дверь, конец коридора.

Хорошо вымуштрованный слуга проводил бы ее туда и доложил хозяину, как предписывают правила. Но в этом здоровенном увальне не было ничего даже отдаленно напоминающего приличия. Он просто повернулся, открыл потайную панель в стене и исчез, вероятно, спустился куда-то вниз.

Джулианна снова набрала полную грудь воздуха и приготовилась к обороне. Если хозяин хоть чем-то напоминает слугу, ей предстоит по-настоящему жуткое испытание.

Дракон.

Она вспомнила, как дрожал голос у брата Гарри, когда он назвал это имя. Несколько вечеров назад, много выпив, брат признался ей, что попал во власть финансиста.

— Прости меня, Джулс! — стонал брат, и его карие глаза увлажнились слезами и стыдом. — Я тебя подвел. Я всех нас подвел. Знаю, что не должен был трогать этих денег, но над джентльменом довлеют законы чести.

— О каких деньгах ты говоришь? — Джулианна встревоженно нахмурилась. — Уж наверное, не о ссуде на ремонт семейной фермы? Ты хочешь сказать, что рискнул всеми этими деньгами, играя в карты?

Он повесил голову:

— Ну, не всеми. Во всяком случае, не сразу. Я немного играл… как все делают… но было еще и другое.

— Что же?

Гарри мялся, явно не желая продолжать.

— Ну… еще была девушка. Прелестная оперная танцовщица. Она… гм… имеет пристрастие к бриллиантам.

Джулианна поджала губы, но промолчала.

— Сначала вроде денег уходило немного. Чуть-чуть тут, чуть-чуть там. Я думал, смогу выплатить все сразу из доходов с осеннего урожая. Но он оказался не таким щедрым, как ожидалось, и я все ждал, что удача повернется ко мне лицом за карточным столом. Все думал: вот еще одна партия — и я выиграю.

— Но ты проиграл…

Он помотал головой. Лицо его было совершенно белым.

— Ссуда пришла в банк, и я вынужден был потратить ее на уплату долга. Ты разве не понимаешь — для джентльмена это дело чести.

— Значит, ты взял еще одну ссуду? Надо полагать, у этого самого Дракона?

Плечи Гарри напряглись.

— По крайней мере он не один из этих ростовщиков. Я еще не настолько выжил из ума, чтобы связываться с ними. Новая ссуда честная, хотя проценты немного выше, чем в банке.

— Если этот Пендрагон — порядочный человек, почему не попросить у него об отсрочке? Уж наверное, он поймет разумные доводы.

— Я сказал, что сделка честная, но не сказал, что Пендрагон — порядочный человек. Он такой же жесткийи безжалостный, как и они. Не будет никаких отсрочек.

Брат помолчал, испуганно, прерывисто дыша.

— Если я не заплачу до конца месяца, имение будет конфисковано. У меня не останется выбора, только продать его.

— О, Гарри! — ахнула Джулианна, в ужасе прижав руку к губам.

— И не будет денег, чтобы Мэрис могла выезжать в следующем месяце, — признался он. — Хотя для нее особого значения не имеет, даже если мы разоримся, — с ее-то приданым. Слава Богу, отец устроил все так, что я не могу и пальцем прикоснуться к ее доле, а то не знаю, до какой низости я мог бы опуститься. — Он растерянно потер рукой лицо. — Чума меня забери, Джулс, что мне теперь делать? Может, проще всего пустить себе пулю в лоб, да и дело с концом?