Прекрасная монашка - Картленд Барбара

Франция, Голландия и Испания объединились против нее для того, чтобы оказать помощь американским колонистам в их борьбе за независимость. Россия, Дания, Швеция, Пруссия и Австрия подписали договор о вооруженном нейтралитете и также, по сути дела, противостояли Британии на международной арене.

В тот момент, когда Питт занял пост премьер-министра, его страна была уже до предела истощена, практически разорена дотла и наглухо изолирована от всего остального мира. Но уже через шесть месяцев благодаря своему гениальному аналитическому уму он выполнил труднейшую задачу по восстановлению могущества Британии. И вот уже эта страна продает некоторые товары в США, и вновь восстановлены обширнейшие торговые связи с Францией. Это было только началом, но, как сказал сам премьер-министр герцогу, еще очень и очень многое предстояло сделать.

— Мы вынуждены пристально наблюдать за Испанией и ее действиями, — заявил Питт, — Австрия и Пруссия готовы перегрызть глотки друг другу; Россия и Швеция ведут непримиримую войну друг с другом. Нас ждут большие проблемы во взаимоотношениях с Нидерландами; мне также хочется, чтобы между Россией и Турцией было заключено соглашение о ненападений. Поэтому, чтобы вновь восстановить баланс сил в мире, я обязательно должен пристально следить за этими державами.

— Вы взвалили на себя в некотором роде непосильную задачу, — сухо заметил ему герцог.

Премьер-министр, казалось, не слышал его слов. Он, не переставая, расхаживал взад и вперед по своему кабинету, постоянно думая об одном и том же.

— ..Да, мы обязательно должны восстановить баланс сил, — повторил он, отчего создавалось впечатление, будто этот человек разговаривал сам с собой; затем, словно вспомнив внезапно о присутствии герцога, Питт продолжил:

— В настоящее время Франция ведет себя не столь агрессивно. Закончившаяся война обошлась этой стране в четырнадцать миллионов франков, но победа в Америке пробудила в ней жажду крови.

— Более того, — заметил премьер-министр, — французы обожают интриги. Они рождаются во Франции и являются частью ее существования. Что бы ни заявляли вам французские министры, на деле они всегда имеют в виду нечто совершенно противоположное. Внешне кажется, что нет во всем мире другой такой страны, которая относится к нам более дружественно, более внимательно, чем Франция, но я хочу знать, что творится внутри, за закрытыми дверями. Я желаю выяснить, что они думают о нашей державе, как относятся французы к претензиям, выдвигаемым Испанией и Голландией; к кому они питают симпатии после того, как английский посол отправляется спать.

— Вы действительно считаете, что я могу оказаться полезным для вас? — поинтересовался герцог.

— Я просто уверен в этом, — заявил ему Питт с одной из своих чарующих улыбок, которые имели такую власть над людьми, что заставляли их ревностно служить премьер-министру, чего бы им это ни стоило.

Какое-то время герцог Мелинкортский хранил молчание, и Питт, наблюдая за ним, испытывал удовлетворение от спокойствия и сдержанности, которые были основными чертами характера этого человека. Значит, он не ошибся в своем выборе, теперь он был уверен в этом, хотя немногие в Лондоне согласились бы с ним.

В свои тридцать восемь лет его светлость имел репутацию жесткого, трудного в общении человека. Он был сильной личностью, имел много друзей, но приблизительно такое же количество врагов. Герцог был богат, могуществен, и его репутации если и не была дурна, то все же оставляла желать много лучшего. «Однако нет ничего удивительного в том, — думал Питт, — что женщины без ума от него». Герцог Мелинкортский был исключительно красив, строен и высок, а его широкие плечи атлета не совсем гармонировали с тонким атласом, кружевами и модной вышивкой. «Сильный, красивый мужчина — что еще?»

Герцог поднял глаза, и взгляды их встретились.

— Скажите совершенно точно, что я должен буду сделать, — тихо проговорил герцог.

В его словах премьер-министр нашел подтверждение своей проницательности. Перед ним человек, понимающий смысл предстоящей операции, способный мыслить и быстро действовать в сложной обстановке, более того, способный повелевать другими.

О том, что поведал ему Питт во время беседы, продлившейся около часа, и думал сейчас герцог Мелинкортский, стоя на французской земле и прислушиваясь к разнообразным звукам ночного леса: пробежал сквозь кусты ежевики заяц, шуршит в кустарнике дикий голубь, который, видимо, собирался устроиться там на ночлег, пронзительно крикнула потревоженная чем-то сойка и где-то далеко раздавался плач козодоя, а еще дальше — унылое, чуть слышное уханье совы.