Золушка для герцога - Мортимер Кэрол

Черт побери, он может вновь потерять над собой контроль, очутившись с ней в одной карете, и взять ее прямо там, на сиденьях!

— К чему такая спешка, Джейн? Что произошло вчера вечером, отчего вы решили покинуть этот дом?

Она отвернулась, не желая, чтобы он прочел ответ в ее глазах.

— Я не могу больше оставаться под одной крышей с леди Салби. Вот и все.

Что бы ни произошло у Джейн и леди Салби, это не его дело, твердо напомнил себе Хок. Да, леди Салби ему не нравилась, он считал ее женщиной претенциозной и ядовитой, но она была женой официального опекуна Джейн, и Хок не имел никакого права вмешиваться в их отношения.

Если Джейн покинет дом опекуна с герцогом Сторбриджем — холостым мужчиной, то герцог Сторбридж, то есть он, вне всякого сомнения, будет вынужден жениться на ней.

А Хок не собирается этого делать!

Он отвернулся от выразительных зеленых глаз, в которых вновь загорелась мольба.

— Нет, Джейн. Боюсь, ваша поездка со мной в моей карете сегодня невозможна. Какая бы ссора у вас ни вышла с леди Салби, вам придется с ней помириться.

Умом Хок понимал, что дает девушке единственно правильный совет в данных обстоятельствах, но в душе сам ненавидел себя за это.

Но разве у него есть выбор? Никакого.

Он уловил глубокое разочарование Джейн, прежде чем она успела отвернуться от него, и сделал резкий вздох:

— Возможно, если вы расскажете мне, что вас так расстроило...

— Спасибо, нет, ваша светлость. — Она гордо расправила плечи. — Мне остается только пожелать вам доброго пути.

Девушка направилась к выходу.

— Джейн!

— Прощайте, ваша светлость, — ответила она спокойным, полным достоинства голосом.

Хок пересек комнату широким, уверенным шагом и положил ладонь на закрытую дверь.

— Джейн, разве вы не понимаете, что вам не пристало путешествовать со мной наедине?

— Прекрасно понимаю, ваша светлость...

— Джейн, я уже просил вас не называть меня «ваша светлость» таким презрительным тоном! — Хок схватил ее за плечи обеими руками: — Я вижу, что вы расстроены, Джейн, — смягчился он. — Но печаль быстро пройдет, не так ли? Я уверен, что леди Салби не хотела быть с вами жестокой...

— Вы ничего не знаете! — Джейн с вызовом взирала на герцога, сжав руки в кулачки. — Она злая, жестокая женщина, которая дурно обходится со всеми, кого считает ниже себя. Вы бы даже с собаками не стали обращаться так, как она обращается со мной!

Она вырвалась из мертвой хватки герцога, выскочила из его спальни и поспешила в свою комнату, кожей ощущая, как Хок глядит ей вслед.

Пусть герцог отказался подвезти Джейн в своей карете, но это никак не повлияло на ее решение убраться отсюда вон. Она и дня здесь больше не останется!

Ей бы только добраться до Лондона, а там она сядет в общественный дилижанс и доедет до Сомерсета, где найдет Бесси, старую экономку отца, которая наверняка уже отошла от дел и проживает с сыном в деревне в двух милях от родного дома Джейн.

Бесси познакомилась с отцом и матерью Джейн еще до ее рождения. А домашние слуги частенько знают о своих хозяевах такое, о чем хозяевам хотелось бы умолчать. Джейн давно поняла это, занимая в доме Салби неопределенное положение — ни член семьи, ни служанка.

Возможно, Бесси знает о возлюбленном Джанет гораздо больше, чем леди Салби сумела выудить из личных писем матери Джейн.

Перестав рыдать над трогательными посланиями матери — посланиями, которые она так и не отправила своему женатому любовнику, — Джейн приняла решение. Возможно, ее настоящий отец не хотел, чтобы Джейн появилась на свет, возможно, он бессердечно прогнал свою любимую прочь, как только узнал о ее положении, но это не значит, что ребенок не может сам явиться к нему и заявить свои права!

Как человеку женатому, ему, конечно же, будет неудобно предъявить миру дочь двадцати двух лет от роду, но думал ли он о Джанет, когда отказался от нее и от их нерожденного дитя?

Нет, насколько известно Джейн.

Да, герцог не взял с собой Джейн сегодня утром. Но если понадобится, Джейн дойдет до Лондона пешком!

* * *

— Еще вина, ваша светлость? — Подавальщица на постоялом дворе, в котором Хок решил остановиться на ночь, в ожидании заказа топталась у стола с кувшином.

Хок рассеянно кивнул. Он почти не притронулся к еде, поданной вместе со спиртным.

Герцог покинул «Маркхам-парк» сразу после удручающего разговора с Джейн, но не испытал чувства облегчения оттого, что наконец-то избавился от неприятной компании — в особенности от леди Салби. Он не мог забыть о загнанном взгляде Джейн. По мере того как расстояние между герцогской каретой и «Маркхам-парком» увеличивалось, преследовавшие его призраки сгущались. И вот теперь, десять часов спустя, чувство вины за то, что он предоставил Джейн ее судьбе, терзало его все сильнее.