Исповедь рогоносца - Бенцони Жюльетта

В восемнадцать лет Карл женился на франкской девушке из хорошей семьи, по отношению к которой, правда, испытывал скорее пылкую юношескую влюбленность, чем настоящую любовь. Гимильтруда была молоденькой, хорошенькой, свеженькой, а Карлу хотелось иметь подругу. Хорошо бы она подарила ему наследника, а кроме того, неистовый темперамент короля брал свое. В течение всей его жизни монарх становился все ненасытнее и ненасытнее.

Жена родила ему двух детей. Позже Карл развелся с ней и отослал несчастную женщину в хороший, как ему казалось, монастырь. Сын Карла от первого брака носил родовое имя царствовавшего дома, Пипин. Он был горбуном и не вызывал у отца большой любви.

После первого, оказавшегося столь неудачным опыта у Карла не было никакого желания вновь сочетаться законным браком. Он рассчитывал впредь приятно проводить время среди хорошеньких девушек, которые окружали его целыми стаями. Но политические интересы превыше всего. Ему пришлось согласиться на новую женитьбу. На этот раз его невестой стала дочь лангобардского короля Дидье, к которой он не испытывал ни малейшего влечения.

В совсем недавнем прошлом король лангобардов Дидье был союзником Карломана, брата и соперника Карла, и союзничество это было настолько опасным, что пришлось вмешаться самой королеве Бертраде. Полагая, что лучшим средством перетянуть правителя лангобардов на сторону Карла станет женитьба короля на его дочери, она моментально отправилась в Павию, а подобное путешествие само по себе было для того времени делом совсем не простым, и привезла оттуда невесту сыну. Девушка была нехороша собой, а Карл ценил в женщинах прежде всего красоту. Он без всякого энтузиазма встретил лангобардку, но тем не менее скрепя сердце женился на ней в Рождество 770 года. Семейная жизнь, естественно, оказалась такой, какой и следовало ожидать, то есть – хуже некуда. И внезапное появление ослепительной Хильдегарды отнюдь не улучшило положения вещей.

Карл, увидев Хильдегарду, стал подумывать о третьей женитьбе. Осуществить это желание было совсем не просто. Грозный призрак старого сообщничества между Дидье и Карломаном то и дело возникал вновь. Карлу пришлось, подавляя тяжелые вздохи, вернуться к государственным делам и… в постель дочери лангобардского короля. Хильдегарда, вернувшись в родовой замок, только и делала, что плакала горючими слезами, вспоминая о мощной фигуре прекрасного короля франков. Ее слезы могли бы растопить камень… И, возвысившись до истинной трагедии, она дала понять отцу, что если уж для нее невозможно сделать угодный сердцу выбор, то не лучше ли заточить свою роковую красоту в каком-нибудь монастыре. Растерянный Гильдебранд не стал разубеждать дочь: в конце концов, и это средство не хуже всякого другого может послужить всеобщему согласию.

Но фортуна, часто благосклонная к влюбленным, решила им улыбнуться: в декабре 771 года досаждавший всем Карломан внезапно покинул эту грешную землю ради лучшего мира. Карл, освободившись наконец от вечного соперника, тянувшего руки к власти, заодно обрел и возможность вести политику так, как хотелось ему самому. Он отправил лангобардку обратно к отцу под предлогом ее бесплодия. Одновременно Карл отправил важных послов в Аугсбург просить у правителя алеманнов руки его дочери Хильдегарды для короля франков.

Хильдегарда сразу же забыла и думать о монастыре, и Гильдебранд не заставил себя просить дважды, когда появилась возможность законным образом отдать дочь не кому-нибудь, а своему сюзерену. Став свойственником Карла, он мог быть абсолютно спокоен: этот великан умел удерживать от мятежа самых несговорчивых.

И не успел еще снег лечь на склоны холмов в долине Мёза, как Карл уже отпраздновал с Хильдегардой пышную свадьбу в небольшом родовом замке Геристал, к неописуемой радости всего народа. Единственной, кто не разделял этого всеобщего ликования, была вдовствующая королева Бертрада. Ее глубоко потрясло поведение сына, она пришла в дикое бешенство из-за того, что отослали домой ее подопечную. Она удалилась на родину, в Лаоннэ, где принялась оплакивать того сына, которого до тех пор столь мало ценила. С немалым опозданием для Карломана она обнаружила в нем массу достоинств…

А король Карл и его юная супруга Хильдегарда тем временем начали жить вместе, и жизнь их была наполнена великой взаимной любовью. В течение многих лет они являли миру пример образцовой супружеской четы, и все, кто их видел, понимали: они просто созданы друг для друга.