Среди роз - Дрейк Шеннон

Сторонники Ланкастеров уже въезжали в ворота. Поеживаясь от утреннего холодка, Женевьева сосчитала своих воинов. Пятьдесят человек… На первый взгляд — слишком мало, но когда она оглядела этих закованных в доспехи мужчин с мечами и щитами, ей показалось, что их целая сотня.

Женевьева сразу узнала Тристана, ибо долго наблюдала за ним со стен замка. Он ехал впереди отряда на своем огромном пегом жеребце. Ошибиться было невозможно: на щите Тристана красовался его герб, поверх кольчуги он надел блестящий голубой плащ. В прорезях шлема холодно поблескивали глаза.

Женевьева почувствовала, что его взгляд остановился на ней: казалось, Тристан насмехается, читая ее мысли. Женевьеву опять охватила дрожь. Ноги у нее подкашивались. А вдруг не удастся обмануть врага? Господи, как страшно! Если она допустит ошибку, то погубит весь план!

— Женевьева… — тихо произнес сэр Гай.

Теперь все зависело только от нее; она не могла подвести друзей. Сэр Гай слегка подтолкнул Женевьеву, она выступила вперед и склонилась перед гостями в низком, грациозном поклоне.

Глава 4

Смелость вернулась к ней в самый отчаянный миг — по крайней мере видимость смелости. Женевьева поняла, что должна вести себя как гостеприимная хозяйка, держаться любезно и сдержанно, иначе все погибло.

— Замок Иденби и все владения лорда Иденби, — начала она, не смея взглянуть на Тристана, — отныне принадлежат вам, милорд. Здесь вы у себя дома.

Сторонники Ланкастеров, издав громкие возгласы, начали спешиваться. Но Женевьева не замечала ничего, кроме пронзительных, темных, загадочных глаз Тристана. Внезапно отведя взгляд, он отдал краткий приказ своим людям.

Слова Женевьевы де ла Тер оставил без ответа. Облизнув пересохшие губы, она сделала шаг вперед:

— Мы приготовили жареных кабанов и фазанов, угрей с пряностями и бочонки вина, милорд. За столом в большом зале замка смогут разместиться пятнадцать человек.

— Пятнадцать моих воинов, миледи? — учтиво уточнил Тристан.

Женевьева склонилась в поклоне, надеясь, что выглядит смиренно.

— Нас шестеро, лорд Тристан. Мы с тетей… — она помедлила, дожидаясь, когда Эдвина присядет, — сэр Гай, сэр Хамфри, Майкл и Темкин. Майкл возглавляет… то есть возглавлял воинов моего отца, Темкин управляет поместьями и арендаторами, а сэр Гай уже давно ведет наши расходные книги. Сэр Хамфри знает преимущества и недостатки замка Иденби, как никто другой.

— Как вы думаете, мне понадобится надежный замок, миледи? — осведомился Тристан. Сняв шлем и перчатки, он отдал их одному из воинов. Женевьева увидела его лицо — привлекательное, мужественное, но вместе с тем холодное и надменное. Она невольно вздрогнула и попятилась.

Огромный рост Тристана внушал робость. Несмотря на вежливые слова, выражение его лица было холодным и насмешливым, а улыбку заменяли едва заметные движения уголков губ.

Тристан откинул волосы со лба.

— Леди Женевьева, я не привык повторять свои вопросы. Понадобится ли мне надежный замок?

— Крепости нужны всем — разве не так, милорд?

— Хорошо, ради вас я поставлю вопрос иначе. По какой причине, мне может в ближайшее время потребоваться надежная крепость?

— Угроза нападения со стороны моря всегда велика, — уклончиво ответила Женевьева. — И если не ошибаюсь, престол до сих пор принадлежит Ричарду. Я думала, вам пригодятся любые советы, какие только мы сможем дать…

— Очень любезно с вашей стороны. И предусмотрительно.

— Мы просим мира.

— И, как я понимаю, милосердия?

— Милосердие — свойство, присущее ангелам, — сладким голосом отозвалась Женевьева. — И вы уже обещали пощадить нас. Не угодно ли вам осмотреть замок, милорд?

— Непременно.

Тристан кивнул ее спутникам, едва взглянув на них. Но Женевьева почему-то не сомневалась, что он запомнил лица и имена всех до единого обитателей замка.

— Прошу вас пройти в большой зал. — Женевьева указала путь. — Наши соседи часто собирались здесь. Но с недавних пор нам не до гостей. — Она с ненавистью наблюдала за воинами Тристана, расхаживающими по залу ее отца. Чем дольше она смотрела на этих людей, тем отчетливее сознавала, что это всего лишь мужчины разного возраста.

Внезапно у Женевьевы закружилась голова, ей захотелось присесть. Эти ненавистные ей существа — всего-навсего люди из плоти и крови, как она сама напомнила Эдвине. Чьи-то сыновья, мужья, отцы, возлюбленные… Не следовало впускать их в замок. Они вдруг стали чересчур реальными. Сражаться лучше с безликим врагом. А еще лучше…