Венок любви - Картленд Барбара

Просьба и впрямь была довольно странной, но Диона решила, что в ней нет ничего дурного. Почему бы не сделать то, о чем просит ее этот молодой человек?

Ей пришло в голову, что вряд ли псарнице пристало носить ту одежду, которая сейчас была на ней, и Диона пожалела, что не захватила с собой более подходящего наряда.

Вместо этого девушка в последний момент положила в узелок костюм для верховой езды, хотя весил он изрядно и утяжелил собой ее сверток.

Она уже взялась за ленты, чтобы развязать их и снять шляпку, как вдруг маркиз спросил:

– Очевидно, вы неспроста взяли с собой собаку. Вы хотите, чтобы я ее купил?

– О нет, милорд, что вы! Как вы могли подумать… Да я и за миллион фунтов не расстанусь с Сириусом!.. Именно из-за него я и ищу работу. Вот почему я хотела бы работать на псарне, чтобы он всегда был со мной!

Маркиз щелкнул пальцами, и, к удивлению Дионы, Сириус, который всегда настороженно относился к незнакомцам, послушно подошел к нему.

– Отличный образчик далматинской породы, – тоном знатока изрек маркиз. – Я вполне вас понимаю, как можно расстаться с таким чудом!

– Он попал ко мне еще маленьким щенком, – объяснила Диона. – Я его так люблю! У меня нет никого в целом свете, кроме этого пса…

Она говорила с такой страстью, что маркиз удивленно вскинул брови.

Затем Диона сняла шляпку. При этом ее блестящие золотистые волосы рассыпались по плечам. Глядя на это зрелище, Родерик в восторге воскликнул:

– Она красавица! Как раз то, что я искал…

Диона с опаской посмотрела на молодого человека. Она нашла его несколько странноватым, а его речи – несуразными.

Однако теперь и маркиз, увидев Диону во всей красе, начал приходить к выводу, что, пожалуй, у Родерика есть все основания прийти в восторг.

Маркиз, слывший знатоком женщин, вынужден был признать, что его неожиданная посетительница и впрямь чудо как хороша.

Она была очень молода и совершенно не походила на розовощеких английских красавиц, которых, как догадывался маркиз, имел в виду его племянник, говоря о воображаемой поденщице, якобы способной помочь ему выиграть спор.

Главную прелесть точеному лицу Дионы придавали глаза – огромные и мерцающие, а волосы своим блестящим золотистым цветом напоминали небо на рассвете.

По мнению маркиза, эта девушка обладала классической красотой греческой богини.

Маленький прямой нос Дионы, ее изящно очерченные губы и длинная шея напомнили маркизу статуи древних мастеров, которые он много лет назад видел в Греции.

Позднее ему довелось видеть такие же в парижском музее, но они казались вырванными из привычного окружения и пересаженными на чужую почву.

Одна черта в облике Дионы поразила маркиза с первой минуты, как девушка переступила порог его библиотеки, – в ее огромных прекрасных глазах цвета утреннего тумана застыло выражение страха, которое ему ни разу не доводилось видеть ни у одной хорошенькой женщины.

Она стояла и молча ждала его решения, похожая на некую невинную девушку, напрасно обвиненную в бесстыдстве и взывающую к милосердию судей своим трогательным обликом.

Размышления маркиза прервал Родерик, с энтузиазмом воскликнув:

– Я нашел ее! Наконец-то мне удастся проучить сэра Мортимера и отобрать у него тысячу гиней!

– По-моему, ты слишком торопишься, Родерик, – охладил пыл племянника маркиз. – Первым делом надо уговорить Диону – будем называть ее так, – чтобы она согласилась помочь тебе в этом нелегком деле.

По ироничному тону, которым маркиз произнес эти слова, Диона мгновенно догадалась, что он не одобряет затеи молодого человека, и торопливо проговорила:

– Прошу вас, милорд! Все, что мне нужно, – это найти работу… Я хотела бы работать у вас на псарне!..

– Я подумаю над вашей просьбой, хотя, надо признаться, нахожу ее весьма необычной, – ответил маркиз. – Но вначале я предлагаю вам выслушать моего племянника. Позвольте вас познакомить – мистер Родерик Нейрн – мисс Диона!

Диона догадалась, что маркиз подшучивает над ней, и смутилась, однако присела в легком реверансе перед Родериком, который в свою очередь отвесил ей шутливый поклон.

Сириус подошел к хозяйке, и она погладила его по голове, словно прикосновение к любимому псу могло придать ей храбрости. В эту минуту Дионе хотелось только одного, как можно скорее сбежать отсюда и обратиться за помощью к кому-нибудь другому.

Однако ситуация складывалась так, что ей совершенно некуда было идти, а значит, ее собственная судьба и судьба Сириуса зависели только от ее храбрости.