Запретные наслаждения - Смолл Бертрис

Она положила яичницу с колбасками на свою тарелку и села рядом с Миком.

– Но тут вмешалась ты, – ухмыльнулся Девлин.

– Именно. Когда Кэти все поняла, пришлось рассказать Джо, а потом они во всем признались бабушкам. Дедушка Шански к тому времени умер, оставив бабушку вдовой с двумя сыновьями. Когда настал март, Кэти получила стипендию в Уэллесли, а Джо – в Принстоне. Без этих стипендий у них просто не было средств на обучение, а ведь оба мечтали о серьезной карьере. Поэтому Кэти скрыла свое положение, чтобы ее не вышибли из колледжа, и бабушки увезли детей в соседний город, где заставили пожениться гражданским браком, чтобы на мне не было клейма незаконнорожденной. После окончания школы и до начала занятий в колледже Кэти, как объявила ее мать, отправилась в большое турне по Европе. На самом же деле все это время она пребывала в приличном церковном приюте для согрешивших девушек, пока я не появилась на свет. Меня предполагали отдать на удочерение в порядочную католическую семью, но бабушки, впервые увидев внучку, дружно запротестовали и забрали ее к себе.

– А твои родители развелись? – допытывался Девлин.

– Гражданский брак был аннулирован на том основании, что невеста во время заключения брака не достигла положенного законом возраста. При этом никто не позаботился упомянуть о согласии родителей. И это позволило Кэти и Джо венчаться в церкви, когда они наконец выбрали себе спутников жизни. После Уэллесли Кэти закончила юридический факультет Йельского университета и вышла замуж за Картера Фелпса-четвертого. У нее двое детей: Феба и Картер-пятый. Джо стал доктором, педиатром. Женился на славной ирландочке Мэри Шаннон, и теперь у них трое сыновей: Джо, Фрэнк и Шон.

– Ты не называешь своих родителей мамой и папой, – заметил он.

– Я никогда не считала их таковыми, – пожала плечами Эмили. – Мы с матерью виделись только на Рождество, когда она, по настоянию бабушки О'Майли, приезжала домой. По-моему, в другое время она вообще забывала о моем существовании. Не пойми меня неправильно: Кэти хорошая женщина и прекрасная мать для Фебы и Картера, но я для нее – всего лишь досадное напоминание о давней ошибке. Конечно, до помолвки ей пришлось рассказать будущему мужу о своем маленьком грешке, поскольку оба знали, что Картер-четвертый собирается идти в большую политику. На пышной свадьбе меня открыто представляли всем гостям. Картер даже хотел, чтобы я разбрасывала на пути новобрачных розовые лепестки, но Кэти не позволила. В глазах окружающих я считаюсь отпрыском от юношеского неудачного брака, который был аннулирован. Мне нравятся Картер и дети, а Феба обожает мои книги. Кэти потрясена моей карьерой и успехами. Время от времени репортеры именуют меня падчерицей сенатора Фелпса из Виргинии. Но такое бывает нечасто. Предпочитаю быть собой.

– Я уже это понял, – кивнул он, потянувшись к сладкой булочке и щедро намазывая ее маслом. Так она – падчерица сенатора? Может, теперь его депортируют из страны за совращение девственной падчерицы Фелпса? – А твой отец?

– О, Джо – хороший парень. В детстве я видела его куда чаще, чем Кэти, но занятия медициной требовали много времени. Правда, он всегда помнил мой день рождения. Когда он женился, Мэри Шаннон хотела, чтобы я жила с ними, но бабушки наотрез отказались. Поэтому ей пришлось родить троих детей. Джо и Фрэнк уже старшеклассники, а Шон – в начальной школе. Меня всегда приглашают на праздники. Мэри Шаннон – чудесная женщина с широкой душой, и хотя бабушка Шански была немного обескуражена ее энтузиазмом, все же по достоинству ценила ее любящую натуру. Но теперь ты понимаешь, почему я никогда не называла их отцом и матерью. Да, они дали мне жизнь, но вовсе не были моими родителями. – Эмили встала: – Надеюсь, ты наконец наелся? Если съешь еще одну булочку, тебе станет плохо. Ты уже слопал четыре! – Она потянулась к его тарелке.

– У нас впереди тяжелая работа, Эмили Шански, – ухмыльнулся он. – Но сначала мне нужно в аптеку за презервативами. Объясни, где это?

Она назвала адрес аптеки и добавила:

– Постарайся не привлекать излишнего внимания. Мало того что у тебя внешность запоминающаяся, да еще этот «хили». Не хочешь же ты, чтобы все в «Стратфорде» узнали, что у нас роман? Я уж не говорю об Эгрет-Пойнт! Это маленькой городок, Девлин.

– Я вырос в точно таком же, – вздохнул он и, выйдя с черного хода, помахал ей рукой, прежде чем направиться к машине. Он хорошо знал, что ему нужно: самые тонкие в мире резинки с хорошей смазкой. Оставалось надеяться, что в аптеке такие окажутся. И она должна как можно скорее получить рецепт на таблетки. Он вовсе не желает пользоваться чертовыми резинками дольше, чем необходимо. Не желает, чтобы что-то стояло между его плотью и горячим, влажным лоном Эмили Шански.