Ночной огонь - Коултер Кэтрин

— Довольно, — вскрикнула Ариель.

— Превосходно. Мой отец не мертв, Ариель, и я могу это доказать. Я не лгал, поверь, и скажи, неужели ты не защитила бы своего отца любой ценой, даже пожертвовав своим братом?

— Тобой? В мгновение ока.

Не обращая внимания па ее слова, Эван медленно продолжал:

— Он в Париже и очень болен. Я должен ехать к нему. Вот письмо от отца. Прочти. Прочти и пойми, что я говорил правду. Я не причинил бы тебе зло сознательно, Ариель, клянусь, Сама не зная почему, Ариель взяла тоненький листочек бумаги и развернула его. Почерк был неразборчивым. чернила — густо-синими. Записка содержала всего несколько слов и была подписана:

«Твой любящий отец».

Ариель вернула письмо Эвану.

— Значит, он жив. И что ты собираешься делать? Немного помолчав, она сверкнула глазами:

— А, теперь я вижу. Как глупо с моей стороны! Если твой отец жив, значит, мать никогда не была замужем за Артуром Лесли, и следовательно, я незаконнорожденная. Не так ли, Эван? Я права?

На лице Эвана появилось оскорбленное выражение.

— Надеюсь, ты не вообразила, что я собираюсь объявить об этом соседям! Не такой уж я негодяй, как ты думаешь!

«Ха!» — подумала Ариель.

— Что же тебе нужно?

— Денег, — без обиняков заявил Эван.

— И за соответствующую плату ты будешь молчать о моем сомнительном происхождении?

— Но я вовсе не это имел в виду!

— Все-таки, знаешь, ты удивительно жалок! Однако каким же образом ты ухитрился истратить за три года все двадцать тысяч фунтов, которые получил за меня?

Эван стиснул зубы. Но чего же было ожидать? Сестра пренебрежительно смотрела на него, и Эван пришел в такое бешенство, что едва не ударил ее.

— Да, в самом деле, — продолжала Ариель, видя, что он молчит. — Жаль. Сомневаюсь, что твой родитель стоил этого.

— А твой родитель, Ариель? Его доброе имя?

— Это называется шантажом, Эван. — Она улыбнулась и очень медленно произнесла:

— Если хочешь довести до всеобщего сведения, что твоя сестра — незаконнорожденная, пусть будет так. Поверь, Эван, мне абсолютно все равно.

— Что с тобой, черт возьми? Проклятие, он думал, что его молчание принесет неплохой барыш, но, очевидно, ошибся.

— Совершенно ничего. Ты и твои угрозы просто смехотворны. Убирайся, Эван.

— Прекрасно, я ухожу. Спасибо, что уделила мне немного времени, Ариель.

— Будь Филфер на месте, я бы не приняла тебя.

— Видимо, так. Ну что ж, чего мне было ожидать? Прощения за ошибки, которых я не совершал?

Эван глубоко вздохнул. Ариель снова ощутила прилив нерешительности и мысленно покачала головой. Нет, двадцать тысяч фунтов Эван все-таки взял. Пейсли вел тщательные записи расходов.

— Прощай, Эван.

Ариель повернулась и, не оглядываясь, вышла из гостиной, не позаботившись проверить, следует ли он за ней. Уголком глаза она заметила появившегося из кухни Филфера. Старик уклончиво-хитровато ухмылялся, но она, не слушая извинений, продолжала путь в маленькую столовую, где обычно ужинала и где, к своему удивлению, нашла сидевшую там Доркас. Та напряженно прислушивалась к шагам хозяйки.

— Он ушел?

— По-видимому, да. Странно, что ты не явилась на белом скакуне с копьем в руке, чтобы защитить меня.

— Что он хотел?

— Шантажировать меня. Видишь ли, он утверждает, что его отец жив и, следовательно, я незаконнорожденная. Он требовал денег за молчание. Я сказала Эвану, что мне все равно.

— Джон Годдис жив? Это вздор! Я была рядом с вашей матерью, когда принесли его труп с раной в груди. Он был мертв, грязный негодяй, поверьте, наконец-то мертв.

— Но зачем Эвану эти выдумки? — нахмурилась Ариель. — Разве он не знал, что ты при этом присутствовала?

— Наверное, нет, — пожала плечами Доркас. — Его-то не было там, лживого ублюдка!

«Все это очень интересно», — думала Ариель, поднося ко рту кусочек копченого окорока.

Совсем по-другому проходил ужин в величественной столовой Рейвнсуорт Эбби. Дождавшись, пока подадут вареную баранью ногу с молодой морковью и самым зеленым шпинатом, когда-либо виденным Берком, Ленни объявила, что через три дня отправляется в Лондон.

Берк подумал о благословенной тишине, которая вскоре сменит непрерывное щебетание, и с трудом скрыл радость по поводу столь мудрого решения. Подавив ликующий вопль, он вежливо сказал:

— Понимаю. Остановишься в городском доме?

— Нет. У Коринны с Ллойдом. Она пригласила меня, с девочками, конечно.