Черный маркиз - Беверли Джо

— Хорошенький малыш, — сказал маркиз, — и имеет много сходства с вашим детским портретом, который висит в покоях графини.

Диана глубоко вздохнула и подошла поближе к игрушке. Несомненно, сходство есть, только у мальчика волосы короче.

— Неужели отец заказал сделать лицо куклы с моего портрета? — Это еще хуже для матери: постоянно видеть свою дочь с этой игрушкой и при этом думать о неродившемся сыне.

— Вероятно, это всего лишь причуда вашего отца, — заметил маркиз.

— Выразившая то, что было у него на уме. Лорд Родгар внимательно посмотрел на нее своими темными проницательными глазами.

— Да, порой мы совершаем поступки, невольно подчиняясь нашим тайным мыслям, — сказал он, вкладывая в свои слова особый смысл, и снова повернулся к игрушке. — Хорошенький малыш, — повторил он, — с уже сложившимся упрямым характером, но в то же время с присущей ему сердечностью и обаянием. Я заметил это и на портрете. — Маркиз осторожно опустил подбородок мальчика и повернулся к ней:

— Если вы не знаете, кто мог бы починить и настроить механизм, я могу взять его в Лондон и отдать в руки мистера Мерлина.

— Я подумаю, — сказала Диана, стараясь держаться на расстоянии. — Признаться, я была очень удивлена, узнав, что вы коллекционируете игрушки, милорд.

— Только механические, леди Аррадейл, и лишь те, которые хорошо сделаны и имеют сложный, точно отлаженный механизм. Удивительные изобретения, не так ли?

— С оттенком некоей таинственности? А Мерлин — имя чародея в сказаниях о короле Артуре и рыцарях Круглого стола — тоже не случайно выбрано для создания таких вещей?

— Это настоящее имя. Кстати, герцог Бриджуотер, чье имя означает строитель мостов, строит каналы и акведуки через реки.

— А Берд — птичка — сочиняет хоральную музыку, соперничая с пением птиц?

В уголках его губ появилась легкая улыбка.

— Удивительно, но кажется, имена предопределяют наклонности человека.

— Имя Аррадейл вряд ли соответствует предмету моих занятий и означает не что иное, как долина Арра. Имя Род-гар наводит на мысль о гневе, милорд. А Бей, как называют вас в семье, — это восточный властитель.

— А Диана — охотница. Интересно, на кого же вы охотитесь? — Прежде чем она нашлась с ответом, маркиз добавил:

— Мне известно, что у вас есть помещение для стрельб, и любопытно было бы узнать, насколько хорошо вы владеете оружием.

Немного смущенная намеком на события прошлого года, Диана поспешно повернулась к детям:

— Идите в детскую. Я распоряжусь, чтобы вам принесли туда игрушки и несколько коробок. — Она вывела их из кладовой и дала указания слугам, затем вернулась и увидела вежливо ожидающего ее маркиза.

— Вы хотите соревноваться в стрельбе, милорд?

— Почему бы и нет? Мужчинам это, несомненно, доставит удовольствие. Кстати, Элф тоже неплохо стреляет. Но мне хочется посмотреть, на что способны вы.

Как хозяйка, она не могла отказать в просьбе гостю, однако, спускаясь вниз по лестнице, спросила:

— Почему вас так интересуют мои способности в стрельбе, милорд? В прошлом году мой пистолет упирался вам в спину, и я едва ли могла промахнуться.

— Но вы промахнулись, стреляя в Брэнда.

— Я была слишком взволнованна, к тому же он двигался очень быстро.

— Вам так хотелось попасть в него?

— Конечно, нет, но этот промах вызвал у меня досаду. А вдруг этот человек оказался бы негодяем и выстрелил в меня?

— Боюсь, вы были бы мертвы.

Диана бросила на него быстрый взгляд.

— Что ж, в следующий раз постараюсь не волноваться.

Родгару было известно, что графиня готовилась к состязаниям. Она достигла высоких результатов без всякой скидки на женский пол. Очень интересно. Впрочем, графиня Аррадейл вызывала у него не только интерес, но и опасения.

Графиня, обладая сильной волей и храбростью, переживает в настоящее время крушение надежд. Из нее получился бы превосходный мужчина. Но она не могла пренебречь своей женственностью и жить мужской жизнью. Это нарушало ее душевное равновесие и делало опасной для него, для других и для самой себя.

Сейчас у него на руках был королевский приказ, касающийся леди Аррадейл. По-видимому, графиня обратилась к королю с просьбой разрешить ей занять место в палате лордов. Это, конечно, выходило за рамки закона — в парламенте могли заседать только мужчины. Родгар, разумеется, понимал, почему она хотела изменить существующее положение, но король не мог этого понять, к тому же он был очень консервативен. Настолько консервативен, что страшно гневался от одной только мысли о каких-то изменениях.