Прикосновение волшебства - Райс Патриция

Меррик не нашелся что сказать в ответ на столь справедливое замечание. Тетушка права, давать деньги Дункану было бы непростительной глупостью. Граф перевел взгляд на Кассандру и невольно, хотя и с болью в сердце, залюбовался ее красотой. Господи, неужели это создание будет принадлежать ему? По идее ему следовало бы устыдиться подобных мыслей, но почему-то душа его пела. Он прожил почти что монахом все эти годы и теперь за это вознагражден.

Но он скрыл свое ликование, как умел скрывать все свои чувства и мысли. Подойдя к Кассандре он взял ее холодную руку и поклонился, глядя в бездонные Глубины ее бирюзовых глаз. Поначалу он думал, что глаза у нее голубые, и только теперь разглядел в окаймлении длинных ресниц зеленоватую синеву океана.

— Завтра, как только вы вернетесь в город, я нанесу вам визит, миледи. Нам надо многое обсудить.

— Простите меня, Меррик, — прошептала Кассандра, не отваживаясь посмотреть ему в глаза. — Мне очень жаль.

— А мне нет, — произнес он и сам ужаснулся своим словам. Ведь перед ним лживое, хитрое, изворотливое существо, которое превратит его жизнь в сущий ад. Однако стоило ему подумать, что эта чертовка вскоре будет в его постели, как кровь начинала бурлить и по телу разливался огонь. Первый раз он женился, подчинившись доводам разума, и был несчастлив. Так почему бы не жениться, подчиняясь зову сердца? Почему наконец не обрести счастье?

Кассандра испуганно посмотрела на него и опустила ресницы. Она наверняка призадумается о последствиях своего поступка, решил граф. Он не мог с уверенностью сказать, девственница она или нет, но, как ни странно, это нисколько не волновало его.

Меррику казалось, будто за спиной у него выросли крылья, его подхватил ураган и несет неизвестно куда. Поклонившись обеим женщинам, граф вышел из комнаты. Ему требовалось время, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. Да и Кассандре тоже. Пусть осознает, в какие цепи заковала себя. Графа не оставляло предчувствие, что для него настали не лучшие дни, зато ночи?..

Достаточно было вспомнить их страстный поцелуй, и становилось понятно — ночи рядом с Кассандрой стоят всех неурядиц днем. Главное, чтобы она оставалась с ним.

Глава 6

Дункан Говард мучился жестоким похмельем. Меррик понял это, как только переступил порог его кабинета. Дункан был всего на пару лет моложе его. Их детские годы, можно сказать, протекали рядом, пока в возрасте двенадцати лет Меррик не унаследовал земли и титул, и с тех пор их жизненные пути разошлись. Дункан предпочел общество таких же, . как он сам, титулованных бездельников и прожигателей жизни, не знающих, чем занять себя от скуки, пока их отцы не отойдут в мир иной, оставив им в наследство свои несметные состояния. Меррик же стал управлять своими владениями, но их границы изучил лишь годам к двадцати. В принципе такое развитие событий не трудно было предугадать, подумал граф. Его суровые, благочестивые предки-пуритане являли собой полную противоположность транжирам и распутникам Говардам, жившим по соседству.

Увидев Меррика, Дункан нахмурился и даже не протянул ему руку.

— Интересно, чем сегодня ты недоволен, что готов достать меня даже из-под земли? Или на твой чертов турнепс с моего участка обрушилось сгнившее дерево? И не вздумай уверять меня, будто кто-то из моих арендаторов браконьерствовал на твоей земле, потому что их у меня не осталось.

Вряд ли такое начало разговора благоприятствовало брачному предложению, однако Уайатт утешал себя тем, 66 что как только Дункан поймет, что ему предлагают сбыть с рук такую обременительную вещь, как Кассандра, он тотчас заговорит по-иному.

— Я здесь не для того, чтобы обсуждать наши владения, Эддингс, по крайней мере не наши с тобой земли и что на них растет. Кстати, могу я сесть или же должен вести разговор стоя?

Дункан нехотя поднялся из-за письменного стола и указал на стул. Меррик отметил про себя, что новоявленный маркиз явно не привык держаться соответственно своему титулу — казалось, будто он примерил туфли отца и, к своей досаде, обнаружил, что они ему велики. Как и его сестру, природа наделила Дункана внешней привлекательностью. Однако продолжительные возлияния оставили под глазами мешки, а капризный рот выдавал в нем избалованного порочного ребенка. Меррик молил Бога, чтобы семейные пороки не передались Кассандре.

Он сел на предложенный ему стул и на минуту задумался, с чего начать.