Поруганная честь - Харт Кэтрин

Даже если бы у нее нашлась твердость духа, чтобы протестовать, все равно не хватило бы дыхания. Не успела она опомниться, как Блейк подхватил ее на руки, сделал несколько шагов к кровати и положил на тонкий матрас. За несколько долгих, медленных поцелуев он ухитрился снять с нее чулки и туфли, а также собственную одежду и уже почти лег сверху. Его длинное тело было горячим и жестким, кожа пылала адским жаром.

Их взгляды, ярко-синий и туманно-серый, слились в жгучей вспышке обоюдной страсти. И все же под любовной жаждой Блейк почуял тлеющую в Меган томительную неуверенность, крошечную искру страха, хоть и смешанную с такой страстью, которая заставляла ее дрожать сладкой дрожью. И снова Блейку пришла на ум голубка, когда он прижимал к себе трепещущее тело. Ее сердце бешено колотилось возле его груди, глаза мерцали на пылающем лице огромными туманными озерами. Милые губки посинели от его страстных поцелуев и трогательно дрожали. Кожа походила на теплый атлас и казалась нежней, чем перышки птицы, которую она ему напоминала.

Меган моргнула, и чары развеялись. Его рот снова поймал ее губы, ладонь прошлась по ее груди, спустилась ниже, ощупывая тонкую талию и изгиб бедра. Когда его язык снова нырнул ей в рот, она ощутила бедром его напрягшуюся плоть, горячую и твердую. Мысль о том, что она скоро потеряет невинность, была настолько пугающей, что заставила ее вырваться из паутины желания, которой он ее оплел. Зарыдав, она стала сопротивляться, ее руки отталкивали его, голова поворачивалась в сторону, избная его чародейского рта, но Блейк не намеревался позволить ей убежать из его шелковой ловушки. Его рот настиг ее, губы прижались к губам в чувственном экстазе, языки сомкнулись в огненном танце. Он крепко прижимал ее к себе, пока она извивалась и сопротивлялась, его рот лишал ее дыхания, а грудь придавливала к кровати. И все время его руки шарили по ее телу, познавали округлости и впадины, открывали ожидавшие его чувственные радости.

Вспышка сопротивления оказалась недолговечной. Меган снова обмякла под ним, тело затрепетало от мужских прикосновений, от рук, с бесконечной нежностью ласкавших шелковистую кожу. Его язык лизал распухшие от страсти губы, словно врачуя живительным бальзамом. Губы стирали поцелуями одинокую слезинку, просочившуюся между ресниц, ощущая соленый вкус.

— Не плачь, mi paloma, моя маленькая голубка, — ласково бормотал он, а его язык в это время путешествовал по изгибу розового ушка. Дрожь восторга пробежала по ней, а он крепко обнял ее и прошептал: — Не бойся, меня, Меган. Я никогда не причиню тебе вреда. Мне хочется дарить тебе одну лишь радость и восторг.

Теперь его губы коснулись ее рта с осторожной лаской, а язык заскользил нежными кругами. Пальцы блуждали вокруг ее грудей, пробуя их мягкость, а когда дотронулись до сосков, то, казалось, сделали это с благоговением. Насытясь ее ртом, его губы прошлись по щеке, ненадолго задержались возле уха и двинулись к хрупкой плоти горла. Язык нырнул в ямку возле ключицы легчайшим прикосновением, будто пчела коснулась крылышком, собирая спрятанный там драгоценный мед.

— Tan dulce, — пробормотал он по-испански, словно английский был слишком грубым, чтобы выразить владевшие им в этот миг чувства. — Такая сладкая.

Прерывистый всхлип пробежал по ее телу, и его вибрацию ощутили губы, нежно ласкавшие ей шею.

Теплые губы пробирались по бархатистой коже в ямке плеча, заставив ее слегка напрячься, не от страха, а от восторженного ожидания. Она ощутила, как его губы изогнулись в улыбке, касаясь ее кожи. Жгучий жар дыхания возвестил о том, что его рот уже возле ее груди. Затем язык прошелся по разгоряченной плоти жаркой лавой. Стон слетел с ее полураскрытых уст, и Меган запустила жадные пальцы в его темные волосы, прижимая голову к своей пульсирующей груди. Его губы мягко обхватили ждущий сосок, вобрали в рот ритмичным потягиванием, от которого по ее телу разбежались волны желания, заставив извиваться под его восхитительными прикосновениями. Он был колдун, наславший на нее свои чары, лишивший воли к сопротивлению. Наласкавшись одной грудью, он занялся другой, пустив в ход самые деликатные, неотразимые прикосновения. От их сладости у нее перехватило дыхание, странное томление захватило ее, посылая по крови острые стрелы желания и расплавляя кости. Между ног она почувствовала тепло и щекотание, заставившее ее напрячься от острого желания.

Ее телом и его движениями овладела чистейшая чувственность. И вот она уже выгибалась ему навстречу, звала к себе. Извивалась, но не для бегства, а чтобы быть ближе, чтобы волосы на его груди нежно щекотали ей груди. Пока он ласкал губами ее соски, рука его вызывала в ней волны экстаза даже самым легким прикосновением. Когда пальцы легли ей на талию, она вздохнула и слегка напряглась, а рука распласталась и заскользила по ее нежному животу.