Мужчина моей мечты - Линдсей Джоанна

Вспомнив о поцелуе, Меган сказала:

— Честно говоря, мне надоело обсуждать этого конюха. Чуть не забыла: у меня есть одно дело, в котором ты могла бы мне помочь. Я совершенно не разбираюсь в том, как надо целоваться.

— Целоваться? — поразилась Тиффани.

— Ну да, я даже не знаю, как это делается. И полагаю, что мне надо этому поучиться до того, как я встречусь с герцогом. Как ты считаешь?

— Вовсе не обязательно… Подожди, ты хочешь сказать, что я должна тебя научить?!

— Не будь гусыней, Тифф! Просто ты действительно знаешь об этом гораздо больше меня. Разве Тайлер не научил тебя? Или все получилось естественно, само по себе? Без всякой практики?

— Разумеется, была практика, как ты говоришь. Правда, Тайлер и не подозревал, что преподает мне урок, но именно так и вышло. Не могу сказать, что все получилось естественно и само по себе, так как сначала я слишком волновалась и никакого удовольствия мне эти поцелуи не доставляли. Но теперь мне кажется, будто я всегда знала, как надо целоваться. Мег, у нас не было серьезных поцелуев, только при встречах и прощании, да и то когда никто не смотрит.

Меган усмехнулась: она, будучи компаньонкой Тиффани и Тайлера, повсюду сопровождала их и каждый раз, когда они целовались, отворачивалась, чтобы они думали, будто их никто не видит.

— Но он пока еще не просовывал тебе в рот свой язык?

— Меган! Каким образом ты про это узнала?

— Совершенно случайно, честное слово! — уклончиво ответила девушка. — Ну так как — просовывал?

— Нет! Но Тайлер говорит, что, возможно, сделает это. По его словам, он просто хотел меня предупредить, чтобы я не испугалась, если он когда-нибудь слишком увлечется и поступит именно так. А еще он сказал, что после того как мы поженимся, такие поцелуи обязательно станут частью…

— Того самого? — прошептала Меган.

— Да, только мне кажется, что целоваться таким образом отвратительно.

— Вовсе нет.

У Тиффани округлились глаза.

— Меган Пенуорти, кто же это просовывал язык тебе в рот?

— Разве я так сказала?

— И без того ясно.

— Ну ладно, ладно! — проворчала Меган. — Это сделал Девлин Джеффриз, и если тебя интересует, почему я тебе об этом не сказала сразу, то я отвечу: потому что каждый раз, как я об этом вспоминаю, меня начинает трясти от бешенства.

— Ты имеешь в виду этого конюха?!

— Я ведь тебе говорила, что он вел себя неприлично. Да еще обвинил во всем меня — я, видишь ли, чересчур пристально его разглядывала.

— А ты действительно его разглядывала? Да?

— Сначала позволь задать тебе один вопрос: как бы ты поступила, если б перед тобой вдруг появился полуголый мужчина? Сразу же отвернулась?

— Шутишь? — Тиффани кашлянула. — Скорее всего я бы сначала на него немного посмотрела и только потом отвернулась.

— Ну, а я вообще забыла, что надо отвернуться.

— И ты видела его совсем голым?!

— Нет, только наполовину. Вижу, мне придется все тебе рассказать.

На объяснения ушло немало времени.

— Возможно, ты права и он все делает преднамеренно, — закончив повествование, сказала Меган. — Как ты думаешь, может быть, мне следует ему сказать, что он напрасно беспокоится, потому что скоро мое сердце будет отдано другому?

— Лучше расскажи обо всем отцу.

— Но тогда мы потеряем Цезаря — папа немедленно уволит Девлина.

— Да что же это такое! Просто какой-то замкнутый круг! — негодующе воскликнула Тиффани. — Как ни поступи, получается чертовски скверно. Но ведь наверняка есть какой-то способ заставить этого конюха вспомнить о хороших манерах! Мы должны сделать так, чтобы он стал тише воды, ниже травы, и…

— Мы? — улыбнулась Меган.

— Ну, теперь, когда ты мне все рассказала…

— Не волнуйся, Тифф! Я решила полностью его игнорировать, а если это не поможет, я ему скажу, что собираюсь выйти замуж за Сент-Джеймса. Ни один человек в здравом уме ни за что не захочет вызвать гнев всемогущего герцога. Даже такой беспардонный грубиян, как Джеффриз. Не важно, по какой причине он пустил в ход оскорбления, — как только этот негодяй узнает о герцоге, они сразу же прекратятся, вот увидишь.

— Ты безусловно права. Ты даже можешь его унизить, заставив принести извинения будущей герцогине Ротстон.

— Это ни к чему. Меня вполне удовлетворит зрелище его ошалевшей от изумления физиономии — он, как и эта треклятая леди Офелия, рот разинет и не сможет закрыть его в течение целого дня — того самого, когда увидит меня в герцогской карете.