Констанция. Книга шестая - Бенцони Жюльетта

Ретиф де ля Бретон задумчиво брел по мостовой, не замечая, как подбитые железом сапоги высекают из камней, покрытых многолетней плесенью, искры.

Живописатель парижских трущоб и обличитель общественных язв что-то негромко распевал про себя, заложив руки за спину. Возле одного из домов было чуть-чуть светлее, чем в остальных местах. Именно здесь Ретиф де ля Бретон почувствовал, как чья-то рука схватила его за полу плаща.

— Что такое? — непонимающе пробормотал он и в следующее мгновение увидел протянутую к нему руку нищего.

— Помилосердствуйте, помилосердствуйте, — жалобно затянул тот.

Де ля Бретон прищурил глаза и смог разглядеть при тусклом свете, падавшем с соседнего окна, безногого калеку на деревянной тележке.

— Подайте несчастному, который лишился всего, — продолжал канючить калека, вытянув руку к Ретиф де ля Бретону. — Добрый господин, не забывайте ближнего.

Писатель усмехнулся.

— Я бы тоже мог оказаться на вашем месте, — снисходительно сказал он, протягивая ладонь несчастному. — Давайте пожмем друг другу руки.

Калека оторопело посмотрел на стареющего господина, который продолжил:

— Разрешите представиться — Николя Ретиф де ля Бретон.

Безногий нищий уныло протянул:

— А меня зовут Карако.

— Очень приятно было познакомиться, Карако, счастливого пути.

Пожав грязную ладонь нищего, Ретиф де ля Бретон медленно зашагал дальше. Вокруг стояла непривычная для парижских улиц того времени тишина, в которой гулко раздавались лишь шаги Ретифа де ля Бретона и шум колес тележки, на которой ехал безногий инвалид.

Неожиданно в ночной тишине писатель услышал доносившийся откуда-то женский голос:

— Эй, вы!

Он остановился у грязной закопченной каменной стены и принялся оглядываться по сторонам, недоумевая — кто мог его позвать. Спустя несколько мгновений голос повторился снова:

— Эй, вы! Я к вам обращаюсь!

Наконец-то Ретиф де ля Бретон понял, что это было. В освещенном несколькими свечами окне второго этажа здания напротив он увидел женскую фигуру в ярко-желтом платье с сильно напудренным лицом, скрывавшем ранние морщины. Ретиф де ля Бретон улыбнулся.

— А, вот вы где! — из его уст вырвалось радостное восклицание.

С точно такой же радостью воскликнула женщина.

— Это ты, сова? Что ты делаешь здесь в столь поздний час?

Весьма откровенный вырез платья, едва прикрывавшего пышную белую грудь женщины не оставлял сомнений в том, чем она зарабатывает на жизнь. Ретиф де ля Бретон стоял возле маленького дешевого публичного дома.

— О, прекрасная Фаустина! — церемонно воскликнул он и раскланялся, придерживая руками полы плаща. — Как я рад вас видеть! Какая радость!

Хозяйка публичного дома широко улыбалась.

— А я и не узнала сразу твои шаги. Видно, ты постарел, Николя.

Ретиф де ля Бретон развел руками.

— Наверное…

— Как твои дела? — поинтересовалась Фаустина. Ретиф де ля Бретон пожал плечами. Улыбка на его лице стала какой-то кислой.

— По-моему, плоховато, — без особого энтузиазма ответил он. Фаустина понимающе кивнула головой.

— Ну что ж, может быть, зайдешь ко мне? Честно признаться, мы так давно не виделись, что я уже успела соскучиться по тебе.

На сей раз Ретиф де ля Бретон не скрывал своей радости.

— Ну, конечно, конечно, дорогая Фаустина, обязательно зайду.

Он показал рукой куда-то вверх по улице.

— Я был тут совсем недалеко, в кофейне месье Манори и сразу же подумал о тебе. Однако честно признаюсь, не ожидал вот так сразу увидеть тебя здесь.

Фаустина снисходительно посмотрела на писателя.

— Я всегда обожала твою удивительную способность ко лжи. Ты можешь вывернуться из любой ситуации.

Польщенный Ретиф де ля Бретон смотрел на Фаустину ясными чистыми глазами, словно говорившими — ну, конечно, я вру, но от этого наша встреча для меня не менее приятна.

— Признайся, — с легким укором продолжила Фаустина, — что ты совсем не думал обо мне. Ретиф де ля Бретон развел руками. — Да, это правда. Я оказался здесь совершенно случайно. Но когда ты позвала, то я сразу же подумал тебе, клянусь богом.

Последние слова он произнес с такой комической серьезностью, что Фаустина не выдержала и расхохоталась.

— Ну, хорошо, — сказала она, — я охотно верю тебе. Если ты рад меня видеть, тогда поскорее поднимайся наверх. Я хочу показать тебе кое-кого, она у меня новенькая.

Ретиф де ля Бретон в нерешительности топтался под окнами публичного дома.