Кречет. Книга I - Бенцони Жюльетта

Короткое время они боролись. Жиль не мог и слова вымолвить, с таким пылом юная фурия продолжала нападать, выкрикивая оскорбления. В конце концов он смог остановить ее, прижав к земле и удерживая ее руки за спиной, что потребовало значительных усилий. Принужденная таким образом к бездействию, но отнюдь не к смирению, девушка плюнула ему в лицо, пронзив его таким пылающим взглядом, какие бывают только у безумных.

– Грязный нищий! – вопила она. – Если ты меня сейчас же не выпустишь, с тебя шкуру сдерут и я скормлю ее собакам!

Ее юное лицо было так забавно искажено гневом, что в ее словах не чувствовалось вовсе никакой опасности. Это придавало ситуации комический оборот, и Жиль засмеялся, не ослабляя, впрочем, своей хватки:

– У вас странная манера благодарить того, кто спас вам жизнь, мадемуазель!

Его спокойный голос и изысканно-вежливые интонации весьма сильно удивили юную фурию.

Она перестала плеваться, нахмурила брови и принялась разглядывать своего спасителя сквозь полуопущенные ресницы.

– Откуда вы взяли, что моя жизнь была в опасности? – вскричала она, инстинктивно перестав обращаться к нему на «ты». – Неужели теперь и искупаться нельзя без того, чтобы какой-нибудь молодчик не набросился на тебя, оглушил и вытащил на берег?

– Купаться? В устье реки? С его течениями и во время отлива? Это же просто безумие! Вы ведь не умеете плавать.

– Да, не умею! Я просто позволила волнам нести меня. Это так приятно!

– Превосходно, но, к несчастью, это прямо привело бы вас в мир иной. Во всяком случае, на моем месте любой поступил бы так же, как я. Но где же ваша одежда?

Она издала смешок, слишком нервный, чтобы в нем не прозвучал гнев.

– А вы как думаете? В лодке, конечно. Вам остается лишь догнать ее…

Жиль выпрямился, вглядываясь в сумерки.

Лодку унесло уже далеко. Увлекаемая более быстрым течением, она была едва видна и через секунду достигнет моря.

– Это невозможно, – прошептал он, а его взгляд, будто притянутый магнитом, вновь обратился на тело девушки, которое она, казалось, вовсе не думала скрывать. Напротив, она растянулась на траве, зевнув и показав мелкие белоснежные зубы в розовой раковине рта.

– Ну, вот! – вздохнула она, насмешливо улыбнувшись, и Жиль заподозрил, что она втайне наслаждается ситуацией. – Не хватало только, чтобы я возвратилась в замок в таком виде!

Представляю, что на это скажут!

– В какой замок?

Она указала подбородком на высокие крыши, видневшиеся над деревьями в синеве сумерек.

– В замок Локгеноле, конечно! Я живу там у моих кузенов Перрьенов, но так как они слишком строго придерживаются приличий, то думаю, что вам остается только одно: вы должны отдать мне свою одежду.

Он не слушал. Будто зачарованный, он следил за каждым движением гибкого тела. Нечто неведомое и страшное пробуждалось в нем, сметая все полученное ранее воспитание. Кровь с силой запульсировала в его сердце, ударила в голову, затуманивая взор, лишая воли и разума. У него появилось чувство, что это тело принадлежало ему всегда, что он должен был соединиться с ним, срастись с ним в единое целое так, чтобы ничто не смогло разлучить их… Это было чувство почти болезненное, как голод или жажда. Все его существо напряглось, жадно требуя стиснуть, сжать в объятиях, подчинить это тело своей воле.

Изменившееся выражение лица юноши вспугнуло девушку. Ее улыбка вмиг испарилась, она внезапным, быстрым и гибким движением вскочила на ноги и, отступив, спряталась за кустом.

Теперь Жиль видел только лишь переплетенные ветви дрока, над которыми выступало ее юное разгневанное лицо под пламенеющей шапкой растрепанных волос.

– Вы что, не слышали? – раздраженным тоном произнесла девушка. – Вы должны отдать мне вашу одежду!

От этих слов Жиль возвратился с небес на землю, и возвращение это было столь резким, что вызвало у него гримасу боли, будто он и вправду поранился от грубого столкновения с земной реальностью.

– Мою одежду? А как же вернусь домой я? – спросил он.

– А мне все равно! Главное, чтобы я не появилась голой в замке. Давайте же ее скорее!.. Только не говорите мне, что ваша одежда промокла, это совершенно не имеет значения. Если вы не сделаете того, о чем я прошу, я закричу так громко, что меня услышат! Я скажу, что вы напали на меня, грубо обошлись со мной, и если вас и не повесят, то уж, наверное, изобьют палками!

Он пожал плечами, равнодушно выслушав угрозы, но тем не менее не колебался более ни секунды. Она была права, сказав, что не может обнаженной возвратиться в замок. Про графиню де Перрьен, владелицу Локгеноле, говорили, что она женщина нрава весьма сурового. С ней может приключиться припадок, если она увидит такое зрелище. Он-то сам дождется глубокой ночи, чтобы возвратиться в Кервиньяк, не попавшись никому на глаза, вот и все.