Невеста Данкена - Ховард Линда

– Я тебе про сердце, а не про бак.

– Сплошное «сердцеразбиение».

– Как будто тебя быстро-быстро затягивают на глубину.

– Но ты все равно всплываешь на поверхность.

– Несмотря ни на что.

Они усмехнулись содержанию этого диалога, и Маделин вернулась в офис с газетой в руке. Они с Кристин с взаимным удовольствием оттачивали друг на друге свое остроумие и при этом оставались подругами. Маделин рано узнала, что не каждый способен наслаждаться подобной пикировкой. Несколько друзей в подростковом возрасте в различной степени были оскорблены, возмущены или напуганы этим настолько, что едва начавшимся с ними отношениям быстро пришел конец. Мальчики были слишком поглощены своими гормональными порывами и слишком яростно защищали новоприобретенную мужественность, чтобы терпеть то, в чем видели хоть малейшую угрозу своей мужественности, а, к сожалению, праздное остроумие Маделин часто казалось обидным. Она вздохнула, размышляя об этом, потому что, так или иначе, было не заметно, чтобы сейчас все стало по-другому.

Маделин уставилась на свой стол. Он был отвратительно и позорно чистым. Не было никакой разницы, останется ли она в офисе до конца рабочего дня или поедет домой. Никто даже не узнает об ее уходе, если она не остановится на выходе и не посчитает себя обязанной кому-то об этом сообщить. Вот так «часто» звонил ее телефон.

Существовали определенные преимущества в том, чтобы являться сводной сестрой владельца компании. Скука, однако, не была одним из них. Безделье было для нее мучительным. Стремительно приближалось то время, когда ей придется поцеловать Роберта в щеку, поблагодарить и вежливо отказаться продолжать «работать» на него.

Возможно, ей все-таки стоит рассмотреть вариант с продвижением. Может быть, на Западное побережье. Или на Фиджи. У Роберта не было никаких проблем с бизнесом на Фиджи. Пока.

Она развернула газету и откинулась на спинку стула, опустив на стол скрещенные в лодыжках ноги. Решение подождет; она работала над этой проблемой уже некоторое время, поэтому ничего не изменится к тому времени, когда она закончит читать газету.

Ей нравились пригородные газеты, особенно из маленьких городков, еженедельные выпуски, в которых непринужденных колонок со сплетнями было больше, чем где-либо еще. Газета Омахи была слишком крупной для такого рода времяпрепровождения, но все же она имела привкус Среднего Запада, напоминая ей, что, действительно, существовала жизнь и за пределами Нью-Йорка. Этот город был настолько большим и сложным, что поглощал своих жителей. Она постоянно вглядывалась в окна других жизней, но не потому что не любила Нью-Йорк, а потому что была любопытна во всем.

Маделин перескочила через мировые новости – в Омахе они были такими же, как в Нью-Йорке – и стала читать среднезападные местные новости, узнавая, насколько засуха затрагивала фермеров и владельцев ранчо, но создавала оживленную деятельность для скотобоен, кто женился или собирался жениться. Она читала объявления о продаже, сравнивала цену недвижимости в Омахе с Нью-Йоркской, и как всегда, была поражена разницей. Она чуть было не пролистнула рекламу, когда одно объявление в частном разделе привлекло ее внимание.

«Требуется: жена для здорового владельца ранчо. Она должна обладать ровным характером, хотеть детей и быть в состоянии работать на ранчо. Предпочтительный возраст 25-35 лет».

Заинтересовавшиеся должны связаться, сообщал «здоровый владелец ранчо», по номеру почтового ящика в Биллингсе, штате Монтана.

Маделин развеселилась, это объявление захватило ее воображение, хотя она не была уверена, стоит ли ей удивляться или чувствовать себя оскорбленной. Этот мужчина фактически поместил объявление о комбинации племенной кобылы и помощницы на ранчо! С другой стороны, он был жестоко честен в своих ожиданиях, что странным образом освежало после некоторых частных объявлений, которые она видела в нью-йоркских газетах и журналах. Здесь не было ничего гладкого, вроде «чувствительный водолей ищет возвышенную, независимую в финансовом плане и сексуально раскрепощенную женщину для совместного исследования смысла бытия», размещенных повсюду и не говорящих ни о чем, кроме того, что автор не имеет никакого понятия о ясности письменного слова.

Что можно узнать об этом владельце ранчо из такого объявления, кроме его честности? Его возраст мог быть где-то от пятидесяти и меньше, но поскольку он хотел детей, она подумала, что он должен оказаться моложе – скорее всего, ему от тридцати до сорока или чуть-чуть больше. Кроме того, упоминание о детях, вероятно, означало, его возможность принять в процессе самое «здоровое» участие. Если он хотел жену с ровным характером, то сам, видимо, тоже не относился к спорщикам. Он походил на рассудительного, трудолюбивого владельца ранчо, который хотел жену, но не имел времени на ее поиски.