Загадочная женщина - Холт Виктория

Апартаменты Стреттонов, как я поняла, находились на верху одной из башен.

– Миссис Стреттон, наверное, отдыхает, – замялся лакей.

– Проводите меня к ней, – приказала я.

Он постучал в дверь, в ответ раздался приглушенный низкий голос:

– Кто там?.

– К вам сестра Ломан, мадам, – возвестил лакей.

Ответа не последовало, тогда он распахнул дверь, и я вошла. Моя профессия требует инициативы.

– Спасибо, – шепнула я ему. – Оставьте меня с пациенткой. Сквозь пластинки венецианских жалюзи на окнах едва проникал свет. Она лежала на кровати с распущенными волосами, в лиловом платье с алыми кружевами. Словно тропическая птица.

– Миссис Стреттон? – произнесла я.

– Вы – сиделка, – протянула она.

Какой же она национальности? Держу пари, полукровка. Полинезийка или креолка.

– Да, я стану ухаживать за вами. Как здесь темно. Сделаем посветлее, – я подошла к ближайшему окну и подняла жалюзи.

Она прикрылась от света рукой.

– Так будет лучше, – твердо сказала я и села на кровать. – Я хочу с вами поговорить.

Она бросила на меня мрачный взгляд. Страстная красотка, должно быть, когда здорова.

– Доктор Элджин считает, что вы нуждаетесь в сиделке.

– Бесполезно, – бросила она.

– Так считает доктор Элджин, а мы посмотрим, хорошо?

Мы внимательно оглядели друг друга. Яркий румянец на щеках и неестественный блеск в глазах подтверждали диагноз доктора Элджина. Ей грозил туберкулез, и она страдала астмой. Но меня она интересовала больше, как человек, а не как больная, потому что она – жена капитана Анны; меня занимала мысль, как и почему он женился на ней. Безусловно, со временем я узнаю все.

– Здесь слишком холодно, – пожаловалась она. – Ненавижу холод.

– Вам необходим свежий воздух. Кроме того, мы должны следить за соблюдением диеты. Полагаю, доктор Элджин часто навещает вас.

– Дважды в неделю, – ответила она.

И закрыла глаза – спокойная, угрюмая, чуть живая. Но я не сомневалась, что спокойствие не является ее отличительной чертой.

– Доктор Элджин прописал вам диету. Будем за ней следить, чтобы вы поправились, – произнесла я бодрым голосом сиделки.

Она отвернулась.

– Теперь, – продолжала я, – когда мы познакомились, я пойду к себе в комнату. Надеюсь, она недалеко от вашей.

– Рядом.

– Прекрасно. Я сама найду дорогу.

Выйдя из комнаты, я вошла в соседнюю. По тому, что там находились мои вещи, я поняла, что не ошиблась. Форма комнаты свидетельствовала о том, что она являлась частью башни. Я подошла к окну, которое оказалось дверью, похожей на балконную, за ней действительно был балкон, вернее перила. Надо спросить Анну. Оттуда открывался великолепный вид – глубокое ущелье, река внизу и на противоположном берегу дома Лангмаута.

Только я распаковала чемоданы, дверь тихонько приоткрылась, и на меня глянуло крошечное лицо. Это был мальчик лет семи. Он произнес:

– Привет. Вы – сиделка?

– Совершенно верно, – ответила я. – А ты откуда знаешь?

– Сказали.

– А ты кто?

– Эдвард.

– Здравствуй, Эдвард, – я протянула ему руку, он серьезно пожал ее.

– Сиделки нужны больным, – сообщил он мне.

– Чтобы лечить их, – добавила я.

Он смотрел на меня огромными черными глазами, как на божество.

– Вы – умная, – заметил он.

– Очень, – подтвердила я.

– А вы знаете таблицу умножения на два?

– Дважды два четыре. Дважды три шесть, – сказала я. Он засмеялся.

– А азбуку?

Я быстро назвала алфавит. Он был потрясен.

– А это ваша одежда?

Я ответила утвердительно.

– У вас есть лекарства, чтобы люди умирали? Я растерялась.

– Как у леди, которая следит за мебелью? – пояснил он. Острый у него язычок. Я торопливо ответила:

– Только те, чтобы люди выздоравливали.

– Но… – начал он и вдруг насторожился.

– Мастер Эдвард, – позвал голос.

Взглянув на меня, он пожал плечами и приложил палец к губам.

– Мастер Эдвард.

Мы оба молчали, и так как он оставил дверь открытой, вошла гувернантка. Высокая, угловатая фигура в серой блузке и коричневой юбке (отвратительное сочетание), которые совершенно ей не шли, серые волосы, серая кожа.

– О, вы – новая сиделка, – догадалась она. – Надеюсь, Эдвард вам не помешал.

– Мне с ним весело.

Зубы и глаза, как у кролика. С первого же взгляда мы невзлюбили друг друга.

– Пойдем, Эдвард, – обратилась она к нему. – Ты не должен беспокоить свою мамочку.