Бархатная песня - Деверо Джуд

Рейн с радостью встретил ее наступление, он вобрал губами ее губы, посасывая их и покусывая, обводя языком их сладостную припухлость.

Когда его рука скользнула вниз и дотронулась до ее щиколотки, она порывисто вздохнула и стала целовать его щеку, потом шею, эту мощную, сильную шею, на которую она так часто смотрела и с любопытством наблюдала, как по ней стекает пот.

Кожа у него была такая горячая, что она обожгла ее, когда он повернулся на бок и провел руками по ногам Аликс вверх, глубоко зарываясь пальцами в тугие округлости бедер. Вот он поднял руки к ягодицам, обхватил их ладонями и удовлетворенно хмыкнул.

— Да, ты девка сладкая, — пробормотал он и опять повернул к ней голову и завладел ее губами. Поцелуй становился все крепче, все жарче, его горящие лихорадочным огнем руки бродили по ее ногам и мили тело, познавая все изгибы и линии.

Но Аликс не хотела оставаться пассивной участницей этих игр, и ее руки тоже устремились в поиск. Они подняла вверх его рубаху, ощупывая горячую плоть рьяно и с большим любопытством, словно исследуя. Волосы у него на груди курчавились густой Порослью, а выпирающие буграми мышцы безумно ее возбуждали.

— Рейн, — промурлыкала Аликс, губами следуя за ладонями и ненавидя мешающее ей полотно. Он замер, весь отдаваясь касанию ее губ. Когда рубашка стала мешать и губы не могли следовать ниже, она переменила для удобства позу и пустилась в обратный путь, не отрывая губ от его тела. Вот она коснулась полоски волос, исчезнувшей в набедренной повязке, и дыхание Рейна участилось, но ладони все еще неподвижно охватывали ее твердые напряженные бедра. Губы Аликс продвигались вверх, и руки тоже, они поднимали с собой и рубаху, и вот она уже у самого его горла. В этот момент, словно по волшебству, рубаха распахнулась, обнажив бронзовую от солнца, жаркую плоть, и Аликс могла теперь и осязать и видеть ее.

Рейн медленно, но уже понимая, что юная незнакомка, вдруг ниспосланная ему небом, занимается с ним любовью, легко, умелым движением освободил ее от рубашки, показавшейся ему призрачной. Тем же движением он обхватил крошечную талию девушки-видения и заставил ее лечь рядом с ним.

Аликс едва не вскрикнула, когда коснулась обнаженным телом его воспаленной плоти, а горячие руки Рейна стали пытливо ощупывать ее. Вот они замерли на талии, которую свободно обвивал золотой пояс с застежкой в виде льва. Очевидно, он решил, что это нечто прирожденное и она вообще не носит никаких одежд, а только эту эмблему своего волшебного существования. Его рука скользнула к ее обнаженной груди, и Аликс затаила дыхание от страха: вдруг он сейчас ее отвергнет, ведь она такая маленькая, но его руки охватили ее тесным кольцом, а губы прижались к шее, и она забыла обо всех своих воображаемых физических недостатках. И когда губы Рейна прожгли тропинку к ее груди и он тронул языком ее розовую оконечность, бедра Аликс задрожали.

Рейн глухо, чувственно рассмеялся и больно прикусил зубами сосок. Она взвизгнула и отодвинулась. Однако Рейн быстро схватил ее за талию и прижал к себе снова, одновременно прикусив ей мочку уха.

— Нет, не уйдешь, маленькая лесная фея, — процедил он сквозь зубы, и его дыхание, жаркое не менее чем кожа, обожгло ей ухо, и, казалось, пронзило ее существо.

— Нет, — сказала она, хихикнув, но никто бы не поверил, что это отрицательный ответ, хотя, положив руки ему на живот, Аликс пыталась оттолкнуть его. Рейн позволил ей отстраниться на несколько дюймов, а потом опять дернул к себе, словно она детская игрушка на веревочке.

Ее захватила эта игра, но Аликс не очень нравилось, что он обращается с ней играючи, поэтому она вывернулась змейкой, прижав колени к груди, потом развернулась и сильно толкнула его ногами в грудь. Ей было приятно видеть, что ему пришлось пустить и ход обе руки, чтобы защищаться.

Рейну, наверное, понравилось, что она снова свернулась калачиком. Он крепко держал ее, поглаживая по спине, ногам, бедрам кругообразными движениями. Ее стал распалять жар, и она уже вся была горячая, как Рейн, но он вдруг посерьезнел и впился в ее губы, изо всей силы прижав к себе и притискивая все близко и ближе. Его страсть кипела, ее можно было почти осязать, она заряжала воздух электричеством, а он вес неистовее прижимал к себе Аликс. Вот Рейн нетерпеливо выпрямил ее ноги, и теперь они с Аликс оказались лицом к лицу. Его руки были требовательны, они вдавливали ее тело в его плоть, — казалось, он хочет слиться с ней в одно целое.