Мятежная страсть - Гарвуд Джулия

– О, я бы сказала, что радикал, – не задумываясь, ответила Кэролайн. – И осмелюсь предположить, вы, наверное, постоянный возмутитель спокойствия в палате лордов. Это ведь правда, не так ли?

Бредфорд пожал плечами.

– У меня репутация упрямца, но только временами, когда того стоит дело, за которое я сражаюсь.

– И все же вас уважают, – заметила Кэролайн. – Это благодаря титулу, который вы унаследовали, или из-за репутации, которую сами себе создали?

Бредфорд усмехнулся.

– Другими словами, вы хотите узнать, удалось ли мне сделать в жизни что-нибудь стоящее? – Он помолчал, а затем спросил:

– Но как вы узнали, что меня уважают?

– По тому, как люди смотрят на вас, – ответила Кэролайн. – Мой отец – классический консерватор. Если бы он сейчас играл какую-нибудь роль в политике, он, вероятно, был бы вашим противником во всем. Кстати, Бредфорд, мы не могли бы остановиться? Боюсь, что у меня начинает кружиться голова.

Бредфорд тут же перестал кружить Кэролайн в вальсе и, поддерживая ее под локоть, подвел к двери, ведущей на наружную галерею.

– Ваш отец в былые дни был куда большим радикалом, чем я, – произнес он, продолжая начатый разговор.

Кэролайн изумленно взглянула на него.

– Я не шучу, – добавил он. – Он был известен как самый яростный сторонник решения ирландского вопроса.

– Что это за ирландский вопрос? – спросила Кэролайн.

– Самоуправление, – пояснил Бредфорд. – Ваш отец не верил в то, что ирландцы способны управлять своей страной, но изо всех сил сражался за то, чтобы у них был голос в правительстве.

Слова Бредфорда заставили Кэролайн задуматься. Она попыталась представить себе отца молодым, страстным, сражающимся за то, что он почитал справедливым делом.

– Сейчас он такой мягкий, деликатный человек, – задумчиво произнесла девушка. – Мне трудно представить себе его в те далекие времена. Но я, разумеется, верю вам, – поспешила прибавить она.

Бредфорд не мог сдержать улыбки. Неужели она всегда столь деликатна по отношению к чувствам других?

Кэролайн не обратила внимания на то, как Бредфорд смотрит на нее. Она все еще думала о своем отце, пытаясь понять, что вынудило его отойти от политической активности. Почему он устранился от всего… от самой жизни?

Бредфорд заметил, как несколько явно претендующих на танец юношей направляются к ним с вполне определенными намерениями. Оркестр снова заиграл, и Бредфорд закружил Кэролайн в своих объятиях, не собираясь отпускать ее. Он вдруг вспомнил свои собственные слова, сказанные Милфорду, что хотел бы увидеть Кэролайн еще раз только для того, чтобы выбросить ее из сердца. Теперь эта мысль представлялась ему верхом абсурда.

А Кэролайн чувствовала себя словно в волшебном царстве, трепеща, когда его пальцы ласково касались ее спины. Никогда еще ей не приходилось так остро ощущать прикосновение мужчины. Сила влечения даже испугала ее. Вынужденная считаться с условностями света, она все же хотела бы навсегда оставаться в кольце его рук. Когда же ей представилось, каков был бы поцелуй этого человека, она поняла, что пришло время взять себя в руки.

– Я не хотела бы…

Но ей не дали закончить фразу.

– Вам не нравится то, что с вами происходит?

Кэролайн от изумления округлила глаза и едва не кивнула согласно головой. Но вовремя овладела собой и нахмурилась.

– Что вы имеете в виду?

– Не надо, Кэролайн. То же самое творится и со мной.

– Но со мной ничего не творится, – сдавленным голосом ответила Кэролайн. – Разве что от этого постоянного вальсирования у меня снова кружится голова. И еще здесь довольно жарко. Вам не кажется, что мы уже вдоволь натанцевались? – с надеждой спросила она.

– Да, здесь и в самом деле жарко, – ответил на это Бредфорд.

В этот момент они как раз завершали очередной круг и очутились снова у дверей. Кэролайн улыбнулась, думая о том, что сейчас ей удастся сбежать от Бредфорда, но, когда они вышли из круга танцоров, он не отпустил ее от себя. Напротив, взял за руку и повлек за собой. Не успела она открыть рот, чтобы воспротивиться, как он увлек ее сквозь открытую дверь в темноту ночи.

Глава 5

– Отпустите мою руку. Я не могу оставаться с вами наедине, – яростным шепотом запротестовала Кэролайн.

Ее негодование, однако, не пробило броню самоуверенности Бредфорда. Этот невозможный человек продолжал вести Кэролайн за собой, и несколько супружеских пар, вышедших подышать ночным воздухом, проводили их удивленными взглядами.