Укрощение леди Люсинды - Смолл Бертрис

— Почему она не голая? — вскинулся герцог Рексфорд.

— Да, и, кстати, где «Укротитель девиц»? — вторил лорд Бертрам.

— Выслушайте меня, милорды, — начал Повелитель. — Ранее вы привозили мне женщин низкого происхождения. Я усмирял их для вас, и вы развлекались, сколько душе угодно. Никогда еще я вас не подводил. Но эта женщина, однако, истинная леди. И хотя я укротил и ее, не думаю, что стоит позорить ее перед всем нашим клубом.

— Почему бы нет? — удивился маркиз Харгрейв.

— Все ли вы надеетесь, что леди Люсинда изберет вас в мужья, милорды?

— Да! — хором воскликнули все трое.

— Неужели тот, на кого падет жребий, станет спокойно жить с сознанием того, что двое остальных поимели ее при всех друзьях и сливках столичного общества? Или счастливец намеревается всю жизнь держать жену в деревне? А если ее первое дитя родится через девять месяцев после свадьбы? Сможет ли джентльмен с уверенностью сказать, что ребенок от него?!

— Но вы пользовались ею сколько хотели, — раздраженно заметил герцог Рексфорд.

— Это верно, милорд, но вы не знаете ни меня, ни моего имени, а кроме того, я принимал все необходимые предосторожности. Только одному из вас известно, кто я. Доведись вам встретить меня в «Уайтсе» или на балу, вы не узнаете Повелителя. Зато можете перечислить всех членов клубов «Ученики дьявола» или «Клуба адского пламени». Если вы все трое публично изнасилуете леди Люсинду, сплетен не остановить и злым языкам не помешать. Репутация леди, как, впрочем, и ее мужа, будет погублена. Вы, разумеется, этого не хотите.

Позвольте предложить вам иной выход. Вы уже сумели отомстить леди Люсинде. Пятнадцатого ноября графиня Уитли дает первый бал в честь окончания охотничьего сезона. Мы все там будем. Леди Люсинда обещала мне, что на этом балу ее брат, епископ Уэллингтонский, объявит о помолвке. А тем временем она согласилась принимать вас в своем лондонском доме на Трейли-сквер, номер три. Я готов поверить леди на слово и думаю, все последуют моему примеру. Никто, кроме «Учеников дьявола», не узнает, что последние три месяца она была здесь, а не в Ирландии, с сестрой. Что же до вас, джентльмены, вы, разумеется, будете молчать из страха перед женами, дочерьми, сестрами, матерями и любовницами, которые могут узнать о ваших сладострастных проказах, и уж тогда беды не миновать.

Итак, джентльмены, согласны вы пожертвовать немедленным наслаждением ради вас же самих?

— Я хочу слышать подтверждение из уст самой леди, — вмешался лорд Бертрам.

— Сокровище мое, — попросил Повелитель, — не дадите ли лордам слово, что объявите о помолвке на балу графини Уитли?

— Клянусь, милорды, и приглашаю всех в мой дом на Трейли-сквер. С радостью приму вас, — с чувственной хрипотцой промурлыкала она, приседая.

— Надеюсь, вы позаботились о надлежащих развлечениях для нас, раз уж леди Люсинда на сегодня потеряна? — проворчал герцог Рексфорд. — Я, так и быть, согласен на предложение Повелителя. Не желаю, чтобы в обществе шептались, будто Бертрам охаживал мою жену до свадьбы!

— Верно! — поддержал маркиз Харгрейв.

— Я присоединяюсь, — кивнул лорд Бертрам.

— Прекрасно, милорд, значит, все решено. Джон! Проводи леди Люсинду в дом. Что же до вас, милорды… когда же я кого отпускал, не ублажив?

Повелитель хлопнул в ладоши, и на арену немедленно выскочили босые цыганки и принялись кружиться, высоко поднимая юбки и обнажая коричневые округлые ягодицы и опушенные темной порослью треугольники внизу живота.

— Это для начала, милорды, — ухмыльнулся Повелитель. — Позже мы выставим на аукцион самую хорошенькую в деревне девственницу. Вы все знаете ее сестер. Будет объявлено о продаже обеих ее невинностей, как спереди, гак и сзади. И разумеется, в ваше полное распоряжение поступят как сельские мальчики, так и девицы. Винные болонки наполнены лучшими афродизиаками. Я присоединюсь к вам, как только удостоверюсь, что леди Люсинда в своей комнате, а мои похотливые лакеи не трахают напоследок ее несчастную горничную Полли.

С этими словами он поспешил прочь. За его спиной вакханалия разгоралась в полную силу. «Ученики дьявола» дали волю гнездившемуся в них пороку.

Роберт добрался до дома на несколько минут позже Люсинды и Джона. Она бросилась в его объятия и стала страстно целовать.

— Спасибо тебе. Спасибо за все! — восторженно повторяла она.

— Я должен идти к гостям, — пробормотал он. — Больше мы не увидимся, Люсинда. Завтра на рассвете ты отправляешься в Лондон. Все необходимые распоряжения уже отданы. Насколько я понял, Джон едет с тобой. Счастливого пути и прощай.