Месть и любовь - Коултер Кэтрин

«До чего же он красив», — подумала она, любуясь его высоким гладким лбом, увенчанным благородными сединами. Такие лучистые голубые глаза, как у него, должны были, по ее представлениям, внушать людям доверие к нему и вселять уверенность в самих себя. То обстоятельство, что его взор обычно становился рассеянным, когда он пристально смотрел на нее, совершенно не волновало ее. Она подходила к этому философски: его невнимание к ней, без сомнения, было связано с тем, что она не имела ни малейшего отношения к его избирателям.

К ее удивлению, на этот раз она не увидела в глазах сэра Арчибальда знакомого выражения. В то же время в них не было и какой-либо озабоченности. Он отложил газету с явным намерением приступить к разговору. И действительно начал его, но издалека и очень пространно.

— Хэтти, девочка моя, на этот раз нам удалось наконец взять за глотку этих проклятых вигов. На двух выборах, в двух небольших городах — двух, можешь себе представить? — наши тори здорово потеснили их представителей. Что ты скажешь на это?

— Замечательная новость, папа, — сказала Хэтти, приготовившись услышать обстоятельный отчет о блестящей стратегии, разработанной консерваторами.

И снова сэр Арчибальд удивил ее. В его поведении ничего не говорило о его намерении сообщить ей подробности триумфа тори. Вместо этого он произнес:

— Садись же скорее, дитя мое. У меня намечено столько дел. И еще я должен тебе сказать… — Он помолчал и с таинственностью в голосе добавил: — У меня для тебя сюрприз!

Хэтти тотчас навострила уши. В жизни такого не бывало, чтобы он хоть раз приготовил ей какой-нибудь сюрприз. Не сомневаясь в том, что ей предстоит услышать от него нечто поразительное, и видя, что он уже забыл о своих словах, она с нетерпением спросила:

— Папа, какой сюрприз?

— Сюрприз? Ах да, милочка. Сегодня ты отправишься к леди Мелбери. Она приглашает тебя на музыкальный вечер. Впрочем, я уверен, там не будет ничего интересного. Ожидают какую-то итальянскую певичку. Говорят, необыкновенное сопрано. Воображаю, какой это будет пронзительный птичий крик. Лично я не ждал бы от этого вечера ничего, кроме головной боли. Но я подумал, что тебе может понравиться. Так что я позволил себе от твоего имени принять от леди Мелбери это приглашение.

Хэтти побледнела. Естественно, она понимала, что рано или поздно мисс Генриетте Ролланд придется совершить свой первый выход в лондонский свет. Но, будучи оптимисткой, надеялась, что это произойдет намного позднее, возможно, даже после того, как она расквитается с лордом Оберлоном. Однако если в обществе в одно и то же время появятся Генриетта Ролланд и лорд Монтейт, то, по-видимому, довольно скоро ни для кого не останется незамеченным, что между ними существует весьма большое сходство.

— Ты сказал «сегодня», папа?

Сэр Арчибальд, уловив оттенок смущения в голосе дочери, выразительно посмотрел на нее поверх тарелки с супом:

— Знаю, знаю, Генриетта. Знаю, что ты хочешь мне сказать. Я вижу, что ты все еще носишь траур по брату. Но я подумал, что ты не откажешься побывать на этом небольшом, без всяких претензий вечере. Я так и сказал леди Мелбери, что ты скромная девочка и не любишь больших и шумных сборищ. Потому-то я и принял ее приглашение. — Видя, что дочь не проронила ни слова, он продолжил строгим голосом: — Ты слишком много времени проводишь дома, Генриетта. Должно быть, это тебя ничуть не беспокоит. Но ты должна понимать, что такое поведение не подобает твоему положению. Сегодня вечером я сам отвезу тебя в дом Мелбери. Разумеется, я не смогу остаться там вместе с тобой, но это не имеет никакого значения. Леди Мелбери заверила меня, что будет опекать тебя и позаботится о твоем благополучном возвращении.

Таким образом, он решил, что выложил ей все аргументы, с которыми, по его мнению, она не могла не считаться. Удовлетворенный этим разговором, он вернулся к прерванному ленчу.

Хэтти со всей ясностью осознала безвыходность своего положения. Похоже, ей не оставалось ничего другого, как не перечить отцу.

— Это очень любезно со стороны леди Мелбери, папа. Я буду рада побывать на ее вечеринке. Но только на этой вечеринке.

Правда, произнося эти слова, она сомневалась, что сэр Арчибальд вообще слушает ее. В этом она не ошиблась.

Теперь ей нужно было предупредить сэра Гарри и мистера Скаддимора, что она не сможет присоединиться к ним в Блер-хаусе. Для этого она воспользовалась помощью Милли. Вручив ей послание для своих друзей, она отправила ее к Потсону на Томпсон-стрит. Потом уселась в спальне перед камином. Подперев руками подбородок, она принялась обдумывать это неожиданно возникшее недоразумение. Оснований для волнения у нее было предостаточно. То, что ей предстояло отправиться не куда-нибудь, а в дом лорда Мелбери, близкого друга сэра Арчибальда и такого же сухаря, как он сам, в данном случае ничего не значило: ведь там собирались устраивать не политический митинг, а светский вечер. Следовательно, на нем, несомненно, могли оказаться те леди и джентльмены, с которыми она встречалась в других местах за минувшие четыре месяца.