Тайная песня - Коултер Кэтрин

– Откуда ты знаешь?

Девушка улыбнулась ему как капризному ребенку.

– Ромила предупреждала меня, что ты будешь раздражительным. Дескать, все сильные мужчины терпеть не могут болеть и зависеть от других.

Эта немудреная философия немного развеселила его. Конечно, она права. Но ему претило походить на других и делать то, чего от него ждут.

Вода потекла у него по подбородку. Он постарался выдавить улыбку, но не смог. Дария молча вытерла его и дала ему еще воды. Она по-прежнему поддерживала его голову, и он чувствовал биение ее сердца. Ему хотелось долго лежать вот так в ее объятиях.

– Где мы? – спросил он.

– Мы в Рексеме, в доме священника. Мы здесь уже почти три дня. Когда ты потерял сознание в соборе, отец Мардо помог нам.

– Стало быть, священник знает, что ты – женщина?

– Да, я сказала ему, что ты – мой муж и везешь меня к своим родителям в Леоминстер. Ты – фермер, валлиец, а я валлийка только по отцу и потому так плохо знаю язык.

Роланд застонал.

– Я объяснила ему, что ты заставил меня переодеться мальчиком для нашей безопасности.

– Вряд ли слуга Божий поверит этому.

Дария хохотнула, и его губы тронула легкая улыбка.

– Отец Мардо ничего не сказал. Он вообще очень понятливый священник. Сейчас принесут пиявки. Они помогли тебе. Ты действительно чувствуешь себя лучше, Роланд?

– Да, – он повернул голову так, чтобы видеть ее лицо. – Ты бледна. Неужто все время сидела возле меня, взаперти в этой мрачной комнатенке?

– Если бы не я, то тебе бы пришлось самому готовить себе еду, мыться и чинить свой камзол. Роланд рассеянно улыбнулся ей и произнес:

– Мы уезжаем завтра на рассвете. Девушка оторопела, но потом решительно возразила:

– Нет, мы не уедем, пока ты не наберешься сил.

– Ты осмеливаешься указывать мне, что делать? Она обняла его и слегка прижалась к нему.

– Ты совсем как ребенок, Роланд. Да, ты будешь поступать разумно и останешься здесь до тех пор, пока мы не убедимся, что ты здоров и сможешь держаться в седле. Я не пущу тебя, даже если мне придется применить силу.

– По-моему, ты забыла о притязаниях графа Клэра.

– Я не забыла, – обронила она.

У него болели глаза, и он раздраженно потребовал:

– Задуй эти проклятые свечи.

– Хорошо.

– Ты слишком послушна. Я не доверяю слишком послушным женщинам – они хитрят с мужчиной. Ты потратила все мои деньги?

Дария провела ладонью по его лбу и слегка взъерошила волосы, не обращая внимания на резкие слова.

– Ты мне не мать, черт бы тебя побрал!

– Это правда, – спокойно согласилась она, укладывая его на спину и расправляя одеяло. Роланд вздохнул.

– Ты – мое наказание. Признаться, тех монет, что заплатит мне за тебя твой дядя, мало, чтобы терпеть твою тиранию.

– Не будь занудой, Роланд, это… Он перебил ее:

– Мне надо облегчиться. Дария быстро кивнула.

– Я возьму горшок и помогу тебе. Роланд взглянул на нее с нескрываемым изумлением.

– Оставь меня одного.

Однако девушка не пошевелилась, и он со злостью уставился на нее, откинул одеяло и сел на кровати. Но подняться не мог: силы его оставили. А он бы так хотел устрашить ее размером своего естества. Но ради всех святых, в настоящий момент Роланд не мог бы напугать им и карлика. Он посмотрел на себя и зарычал от унижения.

Дария не отступила. Она уже знала его тело так же хорошо, как свое собственное, поскольку ухаживала за ним три последних дня. Девушка стояла и смотрела на него, скрестив руки на груди.

– Ну что, встанешь? Буду ли я иметь удовольствие видеть, как ты снова потеряешь сознание? Сомневаюсь, что у меня хватит сил поднять тебя, поэтому ты будешь лежать на полу в чем мать родила, пока я не позову Ромилу. Тогда две женщины втащат тебя обратно на кровать и подадут тебе горшок. Ромила, несомненно, получит большое удовольствие от созерцания твоего тела и не удержится от замечаний. Что ты скажешь на это?

– Скажу, что ты оса и я проклинаю тот день, когда согласился слагать тебя.

Дария видела, что он дрожит, то ли от слабости, то ли от озноба, и забыла о своей обиде.

– Роланд, это дурацкая гордыня. Позволь мне помочь тебе. Я бы приняла твою помощь, если бы нуждалась в ней.

Презирая себя, он кивнул. Это была мука от начала до конца. Затем ее нежные руки уложили его обратно на кровать. Ни один из них не проронил ни слова. Роланд закрыл глаза, размышляя над тем, как ускользнуть отсюда, пока она будет спать. К черту монеты Дэймона, если приходится облегчаться у нее на глазах. Правда, Дария отвернулась, но это не имело значения. Она наверняка подставляла ему горшок, когда он находился без сознания.