Слёзы Марии-Антуанетты - Бенцони Жюльетта

Комиссар пожал плечами:

— У меня нет ни единой мысли на сей счет, сэр Квентин, именно поэтому я хочу видеть вас всех в своем кабинете завтра в одиннадцать. Говорят, утро вечера мудренее: возможно, кому-то из вас придет в голову какая-то идея. В конце концов, именно вы и ваша треклятая выставка стали причиной этой серии убийств! Желаю всем спокойной ночи!

Предоставив могильщикам и сторожу заняться восстановлением прежнего порядка вещей, он проводил девушку к машине, на которой оба они приехали на кладбище, помог ей сесть, и автомобиль укатил под дождем, который так и не прекратился.

— Нам лучше последовать их примеру, — визгливо заявил профессор. — Такая влажная погода не пойдет на пользу моему ревматизму, к тому же я чувствую, что у меня начинается насморк. Не будет ли кто-нибудь так любезен доставить меня до дома?

— Моя машина к вашим услугам, — любезно отозвался Кроуфорд. — Я могу довезти вас, а также мадемуазель дю План-Крепен и князя Морозини.

Но двое последних, не сговариваясь, ответили отказом. «Трианон-Палас» был недалеко, и они предпочитали вернуться туда пешком. Им по-прежнему не хотелось встречаться с журналистами. Тогда Кроуфорд предложил свои услуги генералу. Что касается Мальдана, то он жил в двух шагах от кладбища…

Альдо взял Мари-Анжелин под руку, а та раскрыла свой огромный зонт. И оба храбро вышли из сарая под ливень, который хлестал теперь с удвоенной силой, так что под ногами у них хлюпала вода. Погода отнюдь не благоприятствовала разговорам, к тому же машина, прошедшая мимо них на приличной скорости, обрызгала их с ног до головы.

— Вот осел! — возмутилась План-Крепен и тут же сменила тему: — Что вы думаете о Каролин Отье?

— А что я должен о ней думать?

— Вы не находите ее несколько капризной и даже непредсказуемой? В ту ночь она хорошо приняла вас с Адальбером, но, едва увидев полицию, развернулась на сто восемьдесят градусов и подала на вас жалобу. Сегодня вечером она цеплялась за меня, пока открывали этот зловещий ящик, а когда я предложила ей помощь, прямо-таки устремилась в объятия этого старого «дикобраза», шарахнулась от нас, словно от зачумленных!

— О да, я это заметил! — подтвердил Альдо, но не стал говорить, что заметил и еще кое-что: девушка отводила глаза каждый раз, когда он смотрел на нее. — Не будем забывать, какой тяжелый момент ей пришлось пережить. Кроме того, она чувствовала себя неловко в моем присутствии, ведь она, можно сказать, отправила меня в тюрьму! Или у нее действительно возникли сомнения в моей невиновности, — добавил он с оттенком грусти, который не ускользнул от его спутницы.

Мари-Анжелин нахмурилась.

— Похоже, вас это задело?

— Вовсе нет, — солгал Альдо.

— Все же немного задело! Ну, если вы хотите знать мое мнение, скажу вам, эта «прелестная» особа не столь невинна, как кажется…

— Почему вы так решили?

— Не знаю… пока не знаю. Мне надо многое выяснить. Допустим, у меня сложилось такое впечатление. Мне жаль ее, а с другой стороны, я ей не доверяю. Вот смотрите: она срочно едет во Флоренцию к заболевшей крестной матери и остается там на целый месяц…

— Болезнь может быть затяжной.

— Ее крестная мать болела неделю и сразу после выздоровления повезла свою дорогую крестницу в Рим.

— Что же здесь удивительного? Приходить в себя после болезни лучше в приятной атмосфере, и, когда надышишься запахом лекарств, хочется ощутить аромат апельсиновых деревьев…

— Во-первых, это далеко. Во-вторых, у Каролин нет денег, она зарабатывает на жизнь уроками музыки. Вы понимаете? Этим занимаются девушки из хорошей семьи, когда у них за душой нет ни гроша! Я хорошо знаю, что это такое, представьте себе!

— Вы тоже давали уроки? — спросил заинтригованный Альдо. — И чем только вы не занимались в жизни!

— Не я! А моя кузина Изолин. Поверьте мне, если только вы не профессор консерватории, вам приходится иметь дело с самыми отвратительными клиентами: это родители милых малюток, которых вы учите безошибочно брать ноты. Они отменяют уроки, не предупредив вас, под самыми вздорными предлогами, но если вы позволите себе взять недельную передышку, обвиняют вас во всех смертных грехах и безжалостно отказываются от ваших услуг. И, к несчастью, у них есть огромный выбор. Ну как?

— Что я могу сказать? — ответил Морозини, пожав плечами. — Возможно, мадемуазель Отье сумела завоевать себе более солидную репутацию… или же у нее больше средств, чем мы предполагаем, Анжелина! Этой проблемой можно заняться и позже, а сейчас у нас есть другая неотложная задача. Что произойдет завтра, когда трианонский убийца не получит того, что требует?