Возраст любви - Смолл Бертрис

Наконец Аргел велела подавать ужин и пригласила всех за высокий стол.

— Мы не ожидали сегодня гостей, господин, и поэтому наша еда совсем проста, — обратилась она к Лорду Озера и, усадив его по правую руку Мирина, сама заняла место слева от мужа. Остальные расселись по местам, только Бринн где-то задерживался. Мирин уже произнес молитву, когда в зал ворвался запыхавшийся Бринн.

— Это поклонник твоей сестры Эмрис Ллин, Лорд Озера, — объявил Мирин, выслушав извинения сына.

— Это твой вороной жеребец стоит в конюшне, господин? — спросил мальчик, оторвав от каравая кусочек хлеба.

— Да, парень, мой, — кивнул Эмрис.

— Почему его копыта так блестят?

— Потому что я протираю их оливковым маслом — Но зачем?

— Это ему нравится, и, кроме того, он становится еще красивее.

Мальчик восхищенно покачал головой. Он никогда еще не слышал о коне, особенно боевом, который любил бы блестящие копыта.

— И это полезно для копыт, — продолжал Эмрис. — Они меньше трескаются.

— А-а-а! — протянул Бринн, сообразив, в чем дело. Эмрис весело хмыкнул.

— Вижу, твой сын — человек практичный. Я ценю такие качества.

— Он унаследовал их от меня и от матери, — гордо заявил Мирин.

Слуги внесли еду, как и говорила Аргел, вполне простую. Подавалось всего три перемены: первая состояла из свежей форели, маринованного угря и соленой трески в сливочном соусе, вторая — из жареного каплуна, жареной баранины, большого окорока, пирога с крольчатиной и овощного рагу. И наконец, перед обедающими поставили головку твердого желтого сыра и миску с грушами. Нужды в приправах не оказалось, поскольку все было свежим. Слуги разливали сидр, пиво и вино.

Эмрис ел с аппетитом и хвалил вино.

— Госпожа, — сказал он наконец Аргел, — может, еда у вас и простая, но вкусная и хорошо приготовлена. Я не могу пожаловаться на ваше умение управлять хозяйством и слугами, могу только надеяться, что ваша дочь прилежно училась у вас.

Аргел улыбнулась, довольная комплиментом и искренностью его тона.

— Благодарю, господин, и уверяю, что Майя — прекрасная хозяйка.

Все ждали, что скажет лорд Дракон, но он продолжал молчать. Ему еще многое нужно было узнать об этом человеке, и, несмотря на очевидную любовь к нему дочери, отец еще колебался. Но нужно признать, что Эмрис был ему симпатичен. А происхождение прекрасно сочеталось с историей рода Майи. Мысль о браке потомка Ланселота с потомком великого короля Артура казалась весьма привлекательной. И все же его что-то тревожило.

После ужина Бринн и Джуния отправились спать, а остальные уселись у очага.

— Скажи, господин мой Эмрис, — тихо спросила Горауин, — почему столь достойный молодой человек, как ты, еще не женат? И нам всем хочется знать, сколько тебе лет.

— Двадцать пять. И я был женат дважды, — последовал пугающе откровенный ответ. — Но обе мои жены умерли.

— А дети? — настаивала Горауин.

— Увы, их нет.

— Отчего умерли твои жены, господин? — осведомилась Аргел.

— Не могу сказать, госпожа, потому что не знаю. Обе ложились спать, чтобы никогда не проснуться утром. Все это очень непонятно и странно.

Его красивое лицо превратилось в невыразительную маску, на которой ничего нельзя было прочесть.

— Может, они были больны? — допытывалась Горауин.

— Насколько я знаю, нет.

— Может, на них навел порчу враг?

— Госпожа, насколько я знаю, врагов у меня нет, поскольку я редко вижу посторонних, как, впрочем, и мои предки. Мы, волшебники, редко общаемся с простыми смертными. Да и обычные люди нас боятся, верно? Я вижу, вы сами не чужды волшебства, госпожа Горауин.

— Это правда, но ты должен признать, что во внезапной смерти двух молодых и здоровых женщин есть нечто неестественное.

Эмрис кивнул.

— Пойми, нам не хочется, чтобы нечто подобное случилось с Майей, — вмешалась Аргел. — Она моя единственная Дочь, и я люблю ее всем сердцем.

— Госпожа, если бы я мог, то обещал бы, что в моем замке с ней ничего не случится. И я могу поклясться в этом, но не в силах ничего гарантировать. Правда, обе смерти действительно были бессмысленны и непонятны. Ни у одной из моих жен не было ни знатного происхождения, ни большого приданого. Убивать их не было причин. Хорошие, добрые женщины, никому не причинившие зла. И на теле не было ни единой царапинки, могущей указать на убийство.

— Волшебство следов не оставляет, — пробормотала Горауин.

Эмрис смертельно побледнел, и Горауин поняла, что, хотя он, вероятно, не ответствен за преждевременную кончину несчастных, все же знает больше, чем готов рассказать. И по какой-то причине предпочитает пока замалчивать правду. Пока? Или вообще?

Горауин почти решилась рассказать обо всем Мирину и Аргел, но подумала, что прежде должна лучше узнать этого человека. Майя навеки отдала ему сердце, и что бы они ни твердили, она вряд ли откажет этому поклоннику, тем более что и он ее любит.

— Госпожа, я не знаю, кому понадобилось употребить против меня силы черной магии, — спокойно ответил Эмрис. — Если же ты права, значит, у меня есть тайный враг.

— Что опять возвращает нас к вопросу о безопасности моей дочери, — вставил Мирин. — Как давно они умерли?

— Впервые я женился пять лет назад, но Роузин умерла через четыре месяца после свадьбы. Год я скорбел по ней, но потом стал искать себе жену. Мы обвенчались с Гуинт два года назад. Через месяц ее не стало.

— Может, эти девушки были в родстве между собой? — спросил Мирин. Вполне возможно, что мишенью были именно они, а не Эмрис Ллин.

— В том-то и дело, что нет. Мало того, они совершенно разные. Роузин — дочь северного лорда со светло-каштановыми волосами и голубыми глазами. У Гуинт были черные глаза и волосы. Ее отец — богатый торговец с юга.

— Действительно странно, — заметила Аргел.

— Зачем вы его допрашиваете? — почти истерически вскрикнула Майя. — Я бы вышла за него в любом случае, и что бы там ни случилось раньше. Мы предназначены друг для друга, и я никому не позволю препятствовать нашему браку.

Эмрис взял ее руку и принялся поглаживать, словно успокаивая.

— Не расстраивайся, любимая. Разве не видишь, что родные тревожатся за твое благополучие? Да и я тоже волнуюсь, хотя не покину «Драконье логово» без тебя. Нам действительно предназначено быть вместе, и я сделаю для этого все возможное.

— Но если мы не узнаем причину смерти твоих жен, как я могу дать согласие на брак? — вопросил лорд Дракон.

Майя повернулась к отцу, и он увидел свирепую решимость в ее изумрудных глазах.

— Если не позволишь мне выйти за Лорда Озера, я запрусь в спальне и не буду ни пить, ни есть! Останусь там, пока не умру или пока ты не дашь разрешения на брак. Если же попытаешься взломать дверь, я выброшусь в окно.