Я так хочу - Клейпас Лиза

А позже, всего за несколько дней до Рождества, в поместье Рочестеров пришел посланный из резиденции Харгрэйвзов лакей с маленьким свертком.

— Милорд, — сказал лакей, почтительно поклонившись. — Мисс Харгрэйвз приказала передать это только вам и никому больше.

Почти исступленно Эндрю разорвал скрепленную печатью записку, прилагавшуюся к свертку. Взгляд его пробежался по аккуратно написанным строкам:

— Лорд Рочестер, мне отнести ответ мисс Харгрэйвз? — спросил лакей.

Эндрю покачал головой, и странная легкость охватила его. Впервые в жизни он чувствовал себя таким свободным, полным приятного ожидания.

— Нет, — сказал он слегка осипшим голосом. — Я отвечу мисс Харгрэйвз лично. Передайте ей, что я навещу ее на Рождество.

— Да, милорд.

Каролина сидела у огня, наслаждаясь теплом горящего святочного полена, заливавшего золотистым светом семейную гостиную. На окнах висели гладкие веточки остролиста с красными ленточками и ягодами. Восковые свечи, украшенные зеленью горели на каминной полке. Обменявшись утром подарками с семьей и слугами, все разъехались в поисках всяческих развлечений, поскольку выбор обедов и балов был огромен. Кейд покорно согласился сопровождать Фанни на, по меньшей мере, три разных вечера, и, скорее всего они не вернутся допоздна. Каролина отвергла их просьбу поехать с ними и отказалась отвечать на их вопросы касательно ее планов.

— Это лорд Рочестер? — спросила Фанни со смесью возбуждения и тревоги. — Думаешь, он заглянет, дорогая? Если так, я должна посоветовать тебе, как лучше себя с ним вести …

— Мама, — перебил Кейд, бросив на Каролину жалобный взгляд, — если ты не хочешь опоздать на вечер у Данбери, нам пора ехать.

— Да, но я должна рассказать Каролине…

— Поверь мне, — твердо сказал Кейд, водрузив шляпку на голову матери и вытаскивая ее в холл, — если Рочестер решится придти, Каролина точно сообразит, что с ним делать.

Спасибо, беззвучно произнесла Каролина, и они обменялись улыбками, прежде чем он вывел их излишне любопытную мать из дома.

Все слуги получили выходной, и дом был тих, пока Каролина ждала. С улицы слышались звуки Рождества… мимо проходили трубадуры, дети распевали праздничные песенки, группки оживленных празднующих переходили от дома к дому.

Наконец, когда часы пробили час, послышался стук в дверь. Каролина почувствовала, как екнуло сердце. Она с неприличной поспешностью бросилась к двери и распахнула ее.

На пороге стоял Эндрю, высокий и красивый, и хотя внешне Каролина оставалась спокойной, она ощутила, как все ее существо тянется к нему, а душа разрывается от томления.

— Ты пришел, — сказала она, почти напуганная тем, что случится дальше. Она хотела, чтобы он сжал ее в объятиях и поцеловал, но вместо этого он снял шляпу и тихо заговорил.

— Я могу войти? — Она пригласила его в дом, помогла снять пальто и посмотрела, как он вешает шляпу на вешалку в холле. Он повернулся к ней, его ясные синие глаза переполнял такой жар, что она вздрогнула.

— Счастливого Рождества, — сказал он.

Каролина нервно переплела пальцы.

— Счастливого Рождества. Может, пройдем в гостиную?

Он кивнул, не сводя с нее глаз. Казалось, ему все равно, куда идти, он молча последовал за ней в гостиную.

— Мы одни? — спросил он, заметив, какая тишина царит в доме.

— Да. — Слишком взволнованная, чтобы сидеть, Каролина встала у огня и уставилась на его полускрытое в тени лицо. — Эндрю, — импульсивно сказала она, — прежде чем ты скажешь мне что-нибудь, я хочу объяснить… мой подарок тебе… письма… ты не должен давать мне что-то взамен. То есть, ты не должен чувствовать себя обязанным…

В этот момент он прикоснулся к ней, его сильные, ласковые руки легко сжали ее лицо, большие пальцы пробежались по залившимся краской щекам. То, как он смотрел на нее, нежно и в то же время, словно пожирая ее глазами, заставило все ее тело затрепетать от восторга.

— Но я обязан, — прошептал он, — своим сердцем, душой и слишком многочисленными другими частями своей анатомии, чтобы их перечислять. — Улыбка изогнула его губы. — К несчастью, единственное, что я могу тебе предложить, это не внушающий доверия подарок… немного запачканный, испорченный и очень сомнительной ценности. Себя. — Он потянулся к ее тонким рукам и поднес их к губам, горячими поцелуями прижимаясь к ее пальцам. — Ты примешь меня, Каролина?