Цветы для бога любви - Картленд Барбара

Платье было сшито специально для Квинеллы, когда она была в Париже у «Ворта», магазину которого, как она уже успела узнать, была обязана почти всеми своими туалетами и вице-королева.

Платье было белое, как у невесты, и отличалось изысканной простотой и шиком, которые Рекс, ценитель женской красоты, сразу увидел и оценил.

— Думаю, сегодня подойдут бриллианты, — определил он наконец. — В них вы будете выглядеть не только юной невестой, но и блестящей женщиной.

Улыбнувшись, он добавил:

— Не сомневаюсь, что так и будет, больше того — вы доставите всем огромное удовольствие.

— Вы так считаете? — спросила Квинелла.

— А еще вы вызовете немало зависти, ненависти и злобы во многих женских сердцах — это неизбежно. Квинелла молча слушала, и тогда он добавил:

— Если вы оденетесь скромно, то вас найдут слишком скучной или даже посчитают это оскорблением. Если вы нарядитесь как сказочная фея на рождественской елке, то это вызовет у них зубовный скрежет и желание вас уничтожить.

Квинелла искренне рассмеялась:

— Вы все превращаете в игру!

— Неужели вы еще не поняли, что это действительно так и есть — игра в умение перещеголять других? Сегодня вечером вы дама номер два на этой лестнице. Когда мы приедем в Лакхнау — вы станете дамой номер один.

— Не пугайте меня! — сказала она с упреком.

— Наденьте на голову эту бриллиантовую безделушку, — указал он на диадему, — на шею — колье и этим вы скажете им, чтобы они держали свое мнение при себе. Не важно, что там говорит толпа — главное, чтобы вам не говорили этого в лицо, так как это неприятно.

— Это ваше кредо? — метнула на него взгляд Квинелла.

— Бояться, что там могут сказать мои враги? Никогда не доставлю им такого удовольствия, — ответил он.

Он достал из футляра бриллиантовую диадему, принадлежавшую матери Квинеллы.

— Вы разрешите мне помочь вам надеть ее?

— Это сделает моя служанка, — быстро ответила Квинелла.

— Конечно, конечно, — согласился Рекс. — Я подожду в гостиной, пока вы будете готовы.

Он вышел через дверь, соединяющую обе спальни, а Квинелла стояла с диадемой в руках и слушала, как удаляются его шаги.

«Наверное, мне следовало бы разрешить ему помочь мне», — подумала она.

Она ожидала, что эта мысль вызовет в ней привычную дрожь отвращения.

И с удивлением почувствовала, что никакой дрожи нет!

Глава 5

— До чего же интересно! — воскликнула Квинелла.

— Вы имеете в виду — ехать в поезде? — спросил ее Рекс, сидящий напротив.

— Нет — путешествовать вот так через всю страну. Я все время мечтала об этом.

Они направлялись на северо-запад — в Лакхнау, и вице-король с необычной щедростью предоставил им два вагона своего личного поезда.

Насколько было известно Рексу, поезд этот был изготовлен еще в 1875 году — специально к приезду в Индию принца Уэльского — и сейчас, несмотря на внешний блеск и великолепие, начинал уже, что называется, разваливаться на части.

Он состоял из двенадцати кремовых с золотом вагонов, которые тащили два паровоза, и этого едва хватало, чтобы вместить всех, кого вице-король обычно брал с собой в путешествие. Здесь были и многочисленные гражданские и военные секретари, врачи, и около сотни человек различного персонала.

Впереди поезда обычно пускали паровоз-лоцман, по всей длине линии выстраивалась охрана рекрутов из ближайших деревень.

Так что эти два великолепных и удобных вагона, прицепленные к обычному поезду, который состоял из вагонов, битком набитых пассажирами, были данью уважения заслугам Рекса Дэвиота и его новому положению.

Рексу была привычна сумятица индийских железнодорожных станций, но на Квинеллу толпа в Хауре произвела незабываемое, прямо-таки завораживающее впечатление.

Люди целыми семьями жили на платформах: спали, готовили пищу, ели, дожидаясь своей очереди влиться в пестрые ревущие толпы, набивающиеся до отказа в вагоны третьего класса.

Казалось, все вокруг сошли с ума: оглушительно кричали разносчики воды, мальчики с газетами, продавцы риса и засахаренных фруктов, сквозь толпу протискивались, изрыгая проклятия, лакеи, разносящие чай, и все эти голоса сливались с детским плачем, выкриками грузчиков и свистками локомотивов.

Это был ад кромешный.

— И при всем этом, — заметил Рекс, — поезл отходят точно по расписанию.

Для восточного человека все двадцать четыре часа в сутки одинаковы — исходя из этого принципа составляется расписание движения поездов в Индии