Богиня зеленой комнаты - Холт Виктория

И все же она очень обрадовалась, когда пришло время возвращаться домой.

Дома ее ждали перемены. Доктор Форд — он должен был бы быть ее свекром — решил уйти в отставку и уехать из Лондона. Он купил дом в Уэльсе и поскольку собирался жить далеко от столицы, утратил интерес к театру и решил продать свой пай в Друри-Лейн.

К тому времени между Шериданом и Кингом уже практически ни в чем не было согласия: они расходились во взглядах на политику и имели разные художественные вкусы.

Шеридан приложил максимум усилий, чтобы урезать власть короля, и его значительно больше интересовало то, что происходило за стенами театра, чем в нем. Еще несколько месяцев назад это можно было объяснить болезнью короля и тем, что Шеридан считал принца Уэльского без пяти минут регентом. Однако Том Кинг негодовал по поводу поведения Шеридана: если он хочет заниматься политикой и быть светским человеком, ему следует отказаться от театра, настаивал Кинг.

Когда Кинг узнал, что доктор Форд намерен продать свой пай, он решил купить его для того, чтобы укрепить свое положение в театре; к несчастью, при попытке раздобыть для этого деньги он крупно проигрался и потерял даже то, что имел раньше. Он отправился к доктору Форду и сказал ему, что готов купить его пай, но, не имея наличных денег, может предоставить только гарантии оплаты. Кинг надеялся, что Шеридан, у которого никогда не было денег, не сможет собрать необходимую сумму.

Однако Кинг ошибся: он недооценил друзей Шеридана. К нему на помощь пришел герцог Норфолк, дал необходимую сумму наличными, и Шеридан вместе со своим тестем — Томасом Линли — стал владельцем Друри-Лейн.

Кинг сообщил о своем намерении переехать в Дублин и работать там, ибо он устал и от Шеридана, и от Друри-Лейн.

Так обстояли дела в театре, когда Дороти вернулась из Челтенгема. Ее не слишком взволновало известие об отъезде Кинга. Он был добр к ней, но она знала, что, будучи пожилым человеком, он не обращает внимания на стиль игры. Он не считал, что комедию можно превращать в шумную возню, как это делала она. Он считал, что комедия должна быть более утонченной, и по этой причине никогда не разделял того высокого мнения, которое имел о ней Шеридан, однако, как дедовой человек, он не мог отказать ей в умении нравиться зрителям и привлекать их в театр.

Когда был назван преемник Кинга, она заволновалась: Шеридан пригласил себе в помощники Джона Кембла, брата Сары Сиддонс. Трудно было рассчитывать на то, что он станет ее поддерживать. И действительно — огорчения начались сразу же после его появления.

Он ясно дал понять, что, по его мнению, самой выдающейся актрисой в театре является Сара Сиддонс и всем остальным следует знать свое место. Сара немедленно смекнула, что ей платят слишком мало, и Кембл нашел возможность платить ей тридцать фунтов за каждый спектакль. Это означало, что если у Сары будет только один спектакль в неделю, ее жалование превысит жалование Дороти, даже если та будет играть каждый вечер, ибо Дороти все еще получала двенадцать фунтов в неделю. Такое положение было для нее унизительным, и она твердо решила, что не должна этого допустить.

С самого рождения Доди она была не совсем здорова, и вот наступил момент, когда она была вынуждена пропустить несколько спектаклей. Кембл извлек из этого максимальную выгоду, распустив слух, что миссис Джордан зазналась и выступает только тогда, когда в настроении, ссылаясь при этом на болезнь. Это мнение не прошло мимо зрителей, которые раз или два вместо миссис Джордан были вынуждены довольствоваться более скромным зрелищем. Кембл твердо решил показать Дороти, что не намерен повышать ей жалование. Он готов признать, что у нее есть поклонники, но ни в коем случае не может поставить ее в один ряд со своей сестрой.

Однажды во время спектакля, в котором Дороти участвовала, ее брат Георг зашел за кулисы, мистер Кембл, увидев его там, поинтересовался, что он делает. Он занят в спектакле? Нет, Георг не играл в тот вечер. В таком случае, какое право он имеет находиться за кулисами во время спектакля?

— Вы забыли, моя сестра, миссис Джордан, играет сегодня.

— Я не забыл, но это не дает вам права находиться здесь. Вам придется заплатить пять шиллингов.

И Кембл зашагал прочь, Георг остался на месте в растерянности, слыша смех Сариных поклонников. В тот вечер происшествие живо обсуждалось в Зеленой Комнате, а на следующий день стало известно всему Лондону.