Негасимое пламя - Филлипс Патриция

— О, Рис, ты — все, о чем я когда-то мечтала! — промурлыкала она.

Сгорая от нетерпения, он торопливо, обрывая пуговицы, расстегнул свою кожаную куртку и отшвырнул в сторону. Потом обоюдными усилиями они справились с рубашкой. При виде его могучей груди, заросшей жесткими черными волосами, у Джессамин вырвался испуганный вздох. Плоть его была горячей, она так и пылала под се пальцами. Гадая, как заставить его испытать наслаждение, она робко погладила его плоские соски, а потом, заметив, как они напряглись, принялась осторожно ласкать их языком точно так же, как он только что делал с ней.

Рис застонал и запустил пальцы в густую Массу шелковистых волос. Он весь дрожал. Но Джессамин в эту минуту чувствовала лишь, как его набухшая мужская плоть тяжело вжимается между ее бедер.

Это была минута, о которой она, пусть и с опаской, страстно мечтала. Ей хотелось трогать его, ласкать, наслаждаться видом этого могучего мужского тела.

Рис помог ей до конца раздеть себя. Джессамин радостно вздохнула, наслаждаясь видом его тонкой талии и стройных, мускулистых бедер. Чуть ниже пупка треугольник густых черных волос, резко сужаясь, спускался вниз. Джессамин внезапно оробела и, вспыхнув, отвела глаза. Но Рис уже не мог остановиться. Он горделиво выпустил на свободу то самое горящее, напряженное сокровище, которое она так жаждала познать.

Это зрелище заставило Джессамин испуганно ойкнуть. Она оказалась совершенно неподготовленной к той ошеломляющей перемене, которую страсть производит в теле мужчины. А его подрагивающее от нетерпения копье казалось одновременно орудием и пытки, и наслаждения. Джессамин в испуге отпрянула.

— Что с тобой? Неужели ты боишься меня? — лениво прищурившись, точно огромный кот, медленно спросил Рис. Его позабавил ее испуг. — Теперь, когда ты видишь, что тебя ожидает, похоже, ты передумала?

Вначале Джессамин даже не знала, что ответить. Рис продолжал мягко поглаживать ей спину, и теплые волны удовольствия разливались по всему ее телу, заставляя чуть заметно подрагивать бедра.

— Я правда не знаю, что меня ждет, — призналась она наконец. Джессамин робко коснулась ладонью его груди и даже зажмурилась от наслаждения, когда ее пальцы скользнули по его бархатистой коже. Девушка вся дрожала, не понимая, то ли напугана, то ли сгорает от страсти. — Пожалуйста, Рис… не делай мне больно.

На губах его появилась улыбка.

— Я постараюсь, — пообещал он, привлекая ее к себе.

Рис склонился к ней, и когда жесткие волосы на его мускулистой груди потерлись о ее кожу, Джессамин чуть не замурлыкала от удовольствия. Она теснее прижалась к нему, чувствуя, как его тяжелая плоть настойчиво протискивается между ее ногами. Джессамин, забыв обо всем, уже не спрашивала, что он намерен с ней делать и не будет ли ей больно. Рис накрыл ее губы своими, пока его нетерпеливые пальцы осторожно спускались вниз. Легкими, едва заметными движениями он осторожно скользнул внутрь, в ее жаркую глубину, и замер, ощутив преграду.

Но для Джессамин этого было достаточно. Ощущение его руки у себя между ног и тяжесть его тела сотворили чудо.

У девушки вырвался сдавленный стон, и она с силой прижала его к себе, маняще коснувшись груди упругими холмиками.

— Радость моя, Джессамин, я всегда буду любить тебя! — прохрипел Рис. — Где бы я ни был, куда бы ни забросила меня судьба — я буду любить тебя всегда. Помни об этом. Обещай, что будешь помнить!

— Я обещаю, — чуть слышно выдохнула Джессамин, с трудом шевеля непослушными губами.

Страсть уже овладела ею настолько, что девушка почти не понимала, что происходит.

Нежно, но настойчиво Рис обвел пальцем тесную, горячую расщелину меж ее ног. Сама не сознавая, что делает, Джессамин широко развела бедра и откинулась назад. Рис тут же воспользовался этим и осторожно вошел в трепещущее тело. Замерев на мгновение, он резко выдохнул и рванулся вперед.

Джессамин громко вскрикнула, из глаз ее брызнули слезы. Это неожиданное вторжение ошеломило ее; боль, наслаждение, жар в крови — все смешалось и закружило ее в бешеном вихре. Но Рис не дал ей вырваться. Навалившись на нее всей тяжестью, он заглушал ее крики поцелуями и жадно пил слезы, чувствуя их соленый вкус.

На мгновение оба замерли. Наконец Рис справился с собой и осторожно накрыл руками се груди, желая заставить Джессамин забыть о боли. Он ласково поцеловал ее сомкнутые веки, полюбовавшись тем, как затрепетали пушистые, влажные от слез ресницы.