Обет молчания - Холт Виктория

Мадам Рошер не скрывала огромного облегчения, потому что ее все больше тревожило наше затянувшееся пребывание в «Сосновом Бору». А то, что наш спаситель оказался человеком бесконечно обаятельным, внушающим такое доверие, стало просто благословением Божьим.

Майор подъехал в большой армейской машине и, широко шагая, вошел в холл.

— Я майор Мерривэл, — объявил он. — Думаю, что вы все меня ждете.

— Да, да, мы вас ждали, — сказала мадам Рошер, — Девочки готовы отправиться в путь, когда вы сочтете нужным. Думаю, что вам хотелось бы немного подкрепиться перед отъездом. Вам приготовят легкий завтрак, а я пока приведу девочек.

В этом не было необходимости. У слышав о прибытии майора, мы спустились вниз.

— Я Люсинда Гринхэм, а это Аннабелинда Дэнвер, — сказала я и обрадовалась, когда военный с улыбкой взял мою руку. Он внушал окружающим уверенность, что теперь им нечего бояться. Мы поняли, что скоро будем дома.

— Прошу прощенья за задержку, — сказал майор. — По всей дороге заторы. Люди понимают, что враг уже близко.

Аннабелинда улыбалась, и он взял ее за руку, как и меня.

— Рад, что, наконец, добрался сюда. Когда мы можем отправиться?

— Мадам Принтамп подаст вам легкий завтрак, — заявила мадам Рошер. После этого вы можете уезжать. Большинство слуг покинуло пансион. Они боятся прихода немцев.

Майор понимающе кивнул. В холл вошла мисс Каррутерс.

— О, мисс Каррутерс, это майор Мерривэл, — сказала я.

— Здравствуйте, — ответила она. — Рада познакомиться. Вы приехали забрать девочек. Что если… — начала было воспитательница и замялась. Ну, я тоже должна поехать домой. Я чувствовала, что не могу оставить этих двух девочек здесь, и, конечно, я не совсем представляла, как мне самой добраться до побережья.

— Вы хотите сказать, что желали бы поехать вместе с нами? — сказал с улыбкой военный. — Ну конечно, места сколько угодно.

На лице мисс Каррутерс отразились радость и облегчение. Я видела, что общение с этим человеком действует на нее так же, как и на всех нас.

— Надеюсь, девочки, у вас все готово к отъезду — вмешалась мадам Рошер. — Поспешите, вы можете уехать сразу после завтрака.

Мы последовали за ней в столовую. Там я подошла к майору и промолвила:

— Я должна вам что-то сказать. С нами ребенок.

Мерривэл повернулся и, вздернув брови, посмотрел на меня. Я почувствовала, что ему легко будет все объяснить.

— Ребенок? — сказал он.

— Коттедж около школы разбомбил цеппелин.

Живущие в нем муж с женой убиты. Остался ребенок. Я принесла его сюда.

— И вы хотите взять этого ребенка с собой? — Я должна… я поклялась его умирающей матери…

— Понимаю. И вы обещали ей позаботиться о ребенке. Вы знаете, как с ним обращаться?

— О да. Вы не возражаете?

Майор Мерривэл рассмеялся.

— Не думаю, что сумел бы хорошо приглядеть за ним. Но я не сомневаюсь, что вы позаботитесь обо всем.

Я улыбнулась, а он взял мою руку и пожал ее.

Этот умный и веселый человек сразу все понял.

После завтрака наш багаж погрузили в армейскую машину, и вскоре мы уже ехали к границе.

* * *

Нас окружали толпы беженцев. Казалось, все население Бельгии стремилось выбраться из страны. Эти растерянные, недоумевающие люди представляли собой трагическое зрелище. Вокруг двигались машины, люди на велосипедах, некоторые с тачками, часть шла пешком. Все хотели покинуть страну, пока армия завоевателей не поработила их.

Майор Мерривэл полностью контролировал ситуацию. Он вел машину, Аннабелинда сидела рядом с ним. Мисс Каррутерс и я с Эдуардом расположились на заднем сиденье.

Говорил в основном майор. Он сказал нам, что британская армия уже входит во Францию.

— Потребуется совсем немного времени, чтобы Отбросить немцев, — сказал он. — Нас всех, как говорится, захватили врасплох, тогда как немцы годами планировали все это. Кайзер всегда хотел воевать. Он много лет пытался добраться до нас… с тех пор, как послал поздравительную телеграмму Крюгеру во время войны в Южной Африке, но теперь мы немного поквитаемся. Мы должны преподать ему урок. Вам удобно там, сзади?

— О да, спасибо, — ответили мы хором.

— А месье Эдуарду?

— Он счастлив. Ему все это кажется очень забавным.

— Мудрое дитя. Самое правильное отношение к происходящему.

— Которое не слишком забавляет людей, оставляющих свои дома, — сказала я.