Проданная невеста - Картленд Барбара

На Доране Уинтоне был мундир офицера торгового флота, а поверх мундира потрепанный плащ; на ногах — поношенные сапоги.

Чанг тоже оделся, как моряк: он, легко мог сойти за члена команды любого судна в порту.

Запряженная парой лошадей карета Уинтона доставила его и Чанга в район порта куда быстрее, чем туда довезли Эйлиду.

Доран знал, что искать ее надо на так называемой Радклифф-хайвэй, самой опасной припортовой улице.

Там на каждом шагу попадались таверны, питейные заведения с танцами и, само собой понятно, опиекурильни и публичные дома.

На некотором расстоянии от хайвэй Уинтон остановил карету, и они с Чангом вышли.

Доран велел кучеру дожидаться их и быстро стал пробираться грязными переулками вместе со своим спутником по направлению к хайвэй.

Добравшись туда, они, как и Эйлида, увидели множество моряков из всех стран света, в большинстве Своем пьяных и готовых к Драке.

Никто не обращал внимания на пробирающегося сквозь толпу Уинтона. Здесь звучала испанская, итальянская, немецкая, африканская, китайская речь.

Были тут и женщины; они старались затащить моряков в таверны или публичные дома, шарили по карманам у мертвецки пьяных.

Всячески избегая тех, кто мог стать для них опасен, Уинтон и Чанг добрались наконец до притона-опиекурильни и вошли внутрь.

Китаец за столиком, не глядя на них, произнес:

— Три шиллинга шесть пенсов за трубку.

— Проводи меня к Лэун Шану! — рявкнул на него Уинтон.

Китаец поднял глаза и уже явно собирался ответить отказом, но Чанг подошел к нему и объяснил на китайском языке, что им требуется.

Китаец позвонил в колокольчик, потом встал и отодвинул в сторону рваную занавеску.

Доран Уинтон, пригнув голову, шагнул в полутемный коридор и пошел по нему следом за китайцем.

В конце коридора находилась дверь, а за дверью, как оказалось, небольшой дворик, в одном конце которого стоял отдельный домик.

Китаец продолжал указывать им путь, и, миновав третью дверь, Доран обнаружил, что находится в комнате, где на плоских подушках восседают на полу еще трое китайцев.

Все они подняли головы при виде Уинтона. Двое встали, а третий, пожилой, почтенного вида мужчина, остался сидеть.

Пожилой китаец прямо посмотрел на Дорана Уинтона, и глаза их встретились.

— Ладно, Лэун, ты выиграл! — сказал Уинтон. — Вот уж не ожидал встретить тебя в Англии.

— Я приехал, мистер Уинтон, — ответил китаец, — за тем, что принадлежит мне.

— Это вопрос спорный, — заметил Уинтон, — но ты сделал умный ход, похитив мою жену. Ты не причинил ей зла?

В последних словах прозвучала угроза, и Лэун ее услышал.

— Она в безопасности, мистер Уинтон, — отвечал китаец. — Цело пи то, что ценнее одной или даже дюжины жен?

— Я понял, что тебе надо, — сказал Уинтон, — и принес это с собой, но сначала я должен увидеть свою жену и убедиться, что она жива и здорова.

— Я глубоко унижен недоверием вашей чести ко мне, — прошипел китаец с почти издевательской любезностью, и в глазах у Дорана вспыхнули искры гнева.

— Ты никогда не давал мне оснований доверять тебе, — сказал он, — и отлично понимаешь, почему я не доверяю тебе сейчас.

Он взглянул на Чанга, который стоял, прислонившись спиной к стене, и держал какой-то довольно большой сверток. В правой руке у него был пистолет, направленный на Лэуна.

На мгновение настала тишина. Двое китайцев встали радом друг с другом и смотрели на Лэуна, ожидая указаний.

Лэун неожиданно рассмеялся.

— Всегда у вас козырь в рукаве, мистер Уинтон!

— Возвращаю комплимент, — сухо проговорил Уинтон. — Ну, так где же моя жена?

Лэун кивнул, и один из его телохранителей отодвинул бисерную занавеску.

Уинтон направился туда. Остановился возле занавески и сказал:

— Я уверен, что Чанг справится, но на всякий случай имейте в виду, что если его здесь не окажется, когда я. вернусь, то у меня тоже есть пистолет.

Не дожидаясь ответа, он последовал за китайцем по длинному проходу. Шел и молил небеса, чтобы риск не оказался напрасным.

Единственное, что имело значение, это спасение Эйлиды.

Глава 7

Эйлида испытывала все более сильный страх.

Время явно шло к вечеру, солнечный свет слабел. Очень мало воздуха проникало в комнату через окно. Эйлиду мучила жажда, но никто не заходил к ней с тех пор, как ее заперли здесь.