Любовь и гром - Линдсей Джоанна

— Не одна я занудствую. Просто нет никаких достойных причин терпеть неудобства, когда мы находимся всего в нескольких милях от города. Твой чудовищно дорогой проводник — вот кто истинный зануда!

— А если у него есть веские основания избегать городов?

— Очень бы хотелось узнать, какие именно. Почему бы тебе не пойти и не поинтересоваться? Ну, чего же ты ждешь?

— Его нет, — вынуждена была признаться Джослин. — Его брат сказал, что он осматривает окрестности.

— Ха! Более вероятно, что он отправился обратно в Бенсон переночевать на мягкой постели, и ты увидишь его утром прекрасно отдохнувшим и готовым чинить нам новые трудности. Именно такая форма мести вполне в его стиле.

— Тут ты ошибаешься, Вана. Если он захочет отомстить, его месть будет не столь мелочна и направлена лично на меня, а не на всех.

— Ты ведь тоже видела выражение его глаз, верно? — более мягким тоном спросила Ванесса, опустившись на колени возле сидящей на подушках Джослин. Герцогиня удрученно кивнула, и Ванесса ласково погладила ее по щеке. — Поняла ли ты наконец, что он совершенно не похож на всех остальных знакомых тебе мужчин? Он грубый и опасный, и…

— Я все равно его хочу, — прошептала Джослин. — Даже когда он буквально жег меня глазами, у меня внутри было такое же странное ощущение, как и тогда, когда я впервые его увидела.

Ванесса вздохнула.

— Он не будет с тобой нежен, дорогая. Ты ведь это понимаешь, правда? А если попытаешься соблазнить его, пока он еще зол на тебя, он может причинить тебе боль. Специально.

— Ты не можешь этого знать, — возразила Джослин, хотя в глазах ее промелькнуло сомнение. — Он вовсе не жестокий. Иначе я бы это почувствовала. Или нет?

— Возможно, — вынуждена была признать Ванесса. — Но я по-прежнему сомневаюсь, что он может быть нежным. Он — продукт совершенно другой культуры и образа жизни, о которых мы и представления не имеем. Помни хотя бы об этом, хорошо?

Джослин кивнула и, вздохнув, откинулась на подушки.

— Не понимаю, о чем ты беспокоишься. Похоже, он никогда не простит мне, что я оказалась достаточно богата, чтобы купить его.

Ванесса засмеялась.

— И это лишний раз доказывает, насколько он от нас отличается. Ну какой еще мужчина разозлился бы, свались вдруг на него манна небесная? К тому же из-за нас ему даже не нужно менять собственный маршрут. Для его персонального удобства мы едем туда, куда и он. Кстати, где, собственно, находится этот чертов Вайоминг?

— Это еще что за чертовщина?

Билли расхохотался, увидев, куда устремлен взгляд Кольта.

— Резиденция дам. Им ее подарил какой-то шейх, когда они путешествовали по арабским странам в Африке. Ты представить себе не можешь, где они только не побывали! Рассказами о своих странствиях они смогут развлекать нас до самого Вайоминга!

Прежде чем спешиться. Кольт раздраженно поглядел на брата.

— А сейчас-то ты куда мозги подевал, малыш? Я рассчитывал по возвращении обнаружить здесь лагерь, а не какую-то чертову деревню. Ты хоть представляешь себе, сколько нужно людей для охраны стоянки такого размера?

Кроме основного шатра, повсюду в лагере были разбиты другие палатки, поменьше, но тоже достаточно вместительные. Фургоны и кареты стояли где попало. Единственное, что путешественники сделали правильно, собрали вместе всех лошадей возле лагеря с подветренной стороны.

— Почему бы тебе не расслабиться. Кольт, и не попробовать ужин, который я для тебя сохранил? Знаешь, у них повар-француз, и могу честно сказать: в жизни не пробовал ничего столь…

Слова Билли замерли в воздухе, когда Кольт бросил расседлывать лошадь и резко развернулся. Глаза его метали молнии.

— Тебе все это доставляет удовольствие, а, парень? Билли с трудом сглотнул. Уж лучше бы Кольт разорался, а не говорил этим мягким и ровным, не сулящим ничего хорошего тоном. Черт, когда в нем взыгрывает индейская кровь, он становится совершенно непредсказуем! Нужно его как-то успокоить. И быстро.

— Они знают, что делают. Кольт. Они опытные путешественники и разбили лагерь меньше, чем за двадцать минут. И ты забыл, как их много. Часовые уже расставлены…

Снова незаконченная фраза повисла в воздухе. Кольт опять принялся расседлывать коня, но резкость его движений говорила о многом. Он был натянут, как готовая лопнуть тетива, и Билли наконец сообразил, что настроение Кольта вызвано вовсе не видом лагеря. Таким образом брат сорвал злость, которую не мог направить на истинную причину. А «причина», к счастью, уже легла спать.