Жемчужина императора - Бенцони Жюльетта

Альдо сел рядом с ней, но не на подушки, а на ковер, скрестив ноги по-турецки. Взяв сигарету из своего золотого портсигара, он зажег ее и решительно вложил в губы молодой женщины, потом закурил сам.

– Таня, может быть, вы расскажете мне всю правду? Мне кажется, вам станет легче. Прежде всего, что это за человек?

Она несколько раз с жадностью затянулась, потом вздохнула:

– До последнего времени он был моим любовником. И еще – моим другом. По крайней мере, я в это верила...

– И что же заставило вас переменить мнение?

Таня рассказала Альдо о своей встрече с Хосе д'Агаларом на одном из больших парижских вечеров, устроенных в пользу русских беженцев. Рассказала о том, как общий знакомый представил их друг другу, и после этого они не расставались в течение нескольких недель. Агалар уверял, что безумно в нее влюблен, и поиски ее пропавших драгоценностей стали для него кровной заботой.

– Я была так счастлива! – вздохнула молодая женщина. – Он нашел для меня две вещи. Конечно, не самые ценные, но все-таки начало было положено. И ему удалось получить их за относительно невысокую цену...

– Значит, он заставил вас за них заплатить?

– Что бы там ни говорили на этот счет, у него нет никакого состояния, хотя семья у него действительно очень богатая. Что касается меня, то я считаю вполне естественным хоть немного компенсировать ни в чем не повинным покупателям этих краденых драгоценностей потерю. И потом, вы даже представить себе не можете, как сильно я его любила. Я даже подумывала выйти за него замуж, но он дал мне понять, что не стремится к этому, предпочитая оставаться холостяком, чтобы не обижать родных, которые держат для него наготове невесту чуть ли не королевского рода...

– Первая рана? – сочувственно произнес Альдо.

– Разумеется, Я тоже принадлежу к знатному роду и не вижу, почему бы герцогу, его отцу, меня не принять. Я и сказала ему об этом, и он на некоторое время от меня отдалился: обиделся. Но, повторяю, я была от него без ума. А потом в один прекрасный день он приоткрыл передо мной свой секрет, попросив помочь ему лично в возвращении моих драгоценностей... а также некоторых других. Помощь моя должна была заключаться в следующем: он указывает мне интересующие его дома, а я должна добиться того, чтобы меня там принимали, – что, как вы понимаете для меня не составит никакого труда. Таким образом я могу снабжать его необходимыми сведениями...

– ...после чего в одну прекрасную ночь ваши новые «друзья» лишатся самых ценных своих вещей, – заключил Альдо, который все понял как нельзя лучше из этого слегка бессвязного рассказа. – Иными словами, великолепный маркиз оказался просто-напросто взломщиком.

– Именно так я и подумала и потому отказалась. Тогда он рассердился и посоветовал мне решить, чего же я все-таки хочу. Он сказал, что люди, не пожелавшие вступать со мной в какие бы то ни было переговоры и возвращать то, что мне принадлежало, не заслуживают порядочного к себе отношения! Тогда я сказала, что большой изумруд, об утрате которого так сокрушалась мадам Печчи-Блунт, никогда мне не принадлежал. А он мне на это ответил, что вполне имеет право подумать и о себе и что этот самый изумруд принадлежал его собственной семье: якобы один из предков, спутник Кортеса, некогда взял его в сокровищнице Монтесумы.

– Как я погляжу, у этого парня на все найдется ответ!

– В большей степени, чем вы можете себе представить. Кроме того, он мне сказал, что теперь мы связаны, и хочу я этого или не хочу, я должна продолжать помогать ему, потому что иначе он устроит так, чтобы все свалить на меня. То же самое будет, если я обращусь в полицию. Затем он посоветовал мне подумать обо всем этом, пока он съездит к родным в Андалусию. И вот теперь он вернулся...

– Но ведь не бросился к вам первым делом?

– Дайте мне еще сигарету!

На этот раз Альдо предоставил Тане возможность прикурить самой и, как раньше, сделать две или три затяжки, прежде чем продолжить:

– Это было бы нелегко сделать! Как только дверь за ним закрылась, я наспех сняла вот эту вот квартиру и поселилась здесь. Раньше я жила на набережной Орсе и оставила там много красивых вещей, но тогда я думала только об одном: скрыться от него.

– Да вы же всего-навсего перешли на другой берег Сены! Почему вы не уехали куда-нибудь подальше? Не отправились в Англию, в Швейцарию, в Америку?

– Я люблю только Париж. Кроме того, у меня сердце разрывается, стоит только подумать, что между мной и камнями, которые я разыскиваю, ляжет слишком большое расстояние.