Ночные услады - Райс Патриция

— И что же ты решила насчет меня?

Филипп смотрел на нее с той же серьезной мрачностью, с какой она взирала на него, нисколько не сожалея о содеянном. Эта простолюдинка только что совершила покушение на рыцаря, и за это он был вправе сделать с ней все, что угодно. Однако девушка не испытывала страха, более того, она ничуть не сомневалась в своей правоте. Филипп не понимал, с кем его свела судьба. В этой девушке крылась какая-то тайна. Она держалась с достоинством аристократки и говорила на языке двора не хуже, чем он сам, но одета была в отрепья, как последняя из рабынь, и владела языком рабов так же хорошо, как и нормандским — языком знати. Поразило его и внезапное превращение возмущенной девственницы в страстную женщину. Филипп ждал, пока она заговорит, не спеша делать выводы.

— Вы не похожи на благородного рыцаря. — Эльвина окинула Филиппа таким же оценивающим взглядом, каким он смотрел на нее прежде. — Но вы и не то чудовище, которое могло бы устрашить меня, — добавила она, скромно потупившись, после чего, вскинув синий взгляд, напрямик спросила: — Вы человек чести?

— Я достаточно честен, чтобы сказать тебе, что меня больше привлекает война, чем всякие романтические бредни. Рыцарское великодушие — удел слабаков, падких до женских прелестей. И не торопись составить мнение обо мне: ты решила, что меня не стоит опасаться, лишь на том основании, что я не разобрался с тобой по-свойски. Но всему есть несколько объяснений. Так знай, я не взял тебя силой лишь потому, что не настолько голоден и не хочу глотать такую мелкую рыбешку, как ты. Подрасти немного, набери вес, а там посмотрим, что сделать с тобой, попадись ты ко мне на крючок.

Эльвина гордо расправила плечи:

— Мне жаль, что я не в вашем вкусе, сэр. Моя леди будет разочарована.

Филипп недоуменно приподнял брови:

— Леди Равенна? Какое она имеет отношение к тому, что я о тебе думаю?

— Ни к чему вам рассказывать. Раз уж я вам не понравилась… Я пойду к ней и скажу, чтобы она нашла кого-нибудь другого.

Эльвина двинулась к двери.

Филипп схватил девушку за длинные серебристые локоны, рассыпавшиеся по плечам, и, намотав их на кулак, поспешно развернул ее к себе.

— Скажи мне, — властно потребовал он.

— Я должна была стать даром для вас сегодня вечером, если бы вам понравился мой танец.

— Даром для меня?!

Не скрывая удивления, Филипп отпустил Эльвину и вперил в нее взгляд. Губы девушки, опухшие от его жадных поцелуев, дрожали. Пухлые губы, почти как у ребенка. И вместе с тем грудь ее, пышная и нежная под грубой тканью, будила в нем отнюдь не отцовские чувства.

На этот раз Эльвина выдержала его взгляд без гнева.

— Она думала, я понравлюсь вам, сэр. Поскольку это не так, все осложняется, но лучше узнать об этом сейчас, чем позже. Могу я теперь идти?

Филипп держал ее за руку и не думал отпускать. Теперь, когда к нему вернулась ясность мысли, он отчетливо понял, что его стремятся подкупить. Король Генрих объявил, что замок Данстон и земли, лежащие вокруг, находятся под его покровительством до тех пор, пока леди Равенна не выйдет замуж за достойного человека. Филипп прибыл сюда по поручению короля. Ему предстояло осмотреть местность и доложить королю, сколько стоит эта земля и какой доход может приносить. Тем временем король подыскивал подходящего вассала, чтобы передать ему эту землю во владение. Очевидно, леди Равенна имела на этот счет свои планы. Чтобы владения оценили так, как было выгодно ей, она и решила подкупить королевского посланника.

— Нет, никуда ты не уйдешь. Я требую объяснений. Если леди Равенна решила сделать мне сюрприз, подарив тебя на ночь, то зачем ты искала меня сейчас?

Эльвина зарделась под его взглядом.

— Я хотела встретиться с вами перед тем, как отдаться. Вы должны меня понять. Женщина в таких вопросах почти не имеет выбора. Я знаю, что когда-нибудь неизбежное произойдет, но пока есть возможность, я хочу выбрать сама.

— Итак, ты пришла взглянуть, скотина я или человек.

Эльвина еще выше вскинула голову, когда Филипп засмеялся. Изумрудные глаза его искрились весельем и любопытством, и, когда она отпрянула, он погладил ее по голове с осторожной нежностью.

— Что-то в этом роде, сэр, — прошептала Эльвина.

Когда он смеялся, суровые складки на лице разглаживались и, если бы не шрам, Филипп казался бы почти красивым. Что вызвало в нем такую решительную перемену?

— И что же ты для себя уяснила? Похож ли я на девичью мечту? И что ты надеешься получить от своей госпожи в обмен на услуги? Свободу?